Генерал-лейтенант Самойлов возвращается в детство
Шрифт:
— А как прикажешь называть… этого… такого… этакого обормота, если он действительно… о-бор-мот? — растерянно, но уже значительно спокойнее отозвался Гордеюшка. — Главное, учится еле-еле-еле-еле… Можно даже сказать, практически не учится. Живет, извини за выражение, дурак дураком, балда балдой! Вот какой позор выпал мне на старости лет! Мне иногда кажется, что мои седые волосы от стыда краснеют…
Надо отметить, что Гордеюшка роста высоченного, силы, несмотря на старость, весьма значительной, а тут, смотрю, весь он как-то сжался, сник, поник, будто усох.
— Робику уже одиннадцатый год, — глухо и мрачно продолжал Гордеюшка, —
— А при чём здесь человечество? — удивился я. — Ведь обормотом, как ты изволил выразиться, растёт твой внук, и о нём тебе надо беспокоиться в первую очередь, а не о человечестве.
— О! О! О! — возбуждённо воскликнул Гордеюшка, резко встал, в волнении быстро прошёлся, почти пробежал по комнате, остановился передо мной. — Не один ведь Робик обормотом растёт! Таких, знаешь ли, мно-о-о-ого! Было бы тебе известно, что обормотизм распространяется по всему земному шару и бороться с ним можно, должно и нужно только строго научным путем. Требуется специальная техника, уникальные приборы для тщательного изучения подрастающих обормотов и обормоток! Наука и техника помогут родителям и обществу в воспитании и особенно в перевоспитании детей!
— Подожди, Гордеюшка, — остановил я своего не в меру разволновавшегося друга. — А конкретно?
— Конкретно? Вот! Например, ещё никому не удавалось точно установить тот самый страшный момент, когда в ребёнке полностью созрело стремление, скажем, к лени как к принципу существования. Ведь обычно мы обнаруживаем, что ребенок ленив, слишком поздно. А если бы удалось создать прибор… — Гордеюшка в высшей степени таинственно помолчал. — Представляешь, мы подключаем этот прибор под названием «Чадомер» к буквально только что родившемуся чаду и получаем о нём самые точные данные! Сколько в младенце заложено единиц лени, трудолюбия, зазнайства, скромности, гордости, тупости, смелости… представляешь? А со временем мы научимся по нашему прибору определять, сколько в младенце способностей и к чему именно. Например, «Чадомер» обнаружит, что у чада одинаковые способности, чтобы стать таксистом, связистом и жуликом, и мы даем научные рекомендации по воспитанию данного малыша… Ясно?
— Не очень, — честно признался я. — Похоже на… сказку.
— Или на бред? — обиделся Гордеюшка. — Но я уже заканчиваю работу над этим воистину сказочным прибором! Уже есть первые данные! К примеру, отрегулирована схема определения сонливости. Единица измерения — храп. Для живого существа типа кота количество храпов не должно превышать пяти-семи. А у нашего кота схема обнаружила тринадцать!.. Иллариоша, ты веришь в меня?
— Конечно, верю, ещё как верю! Но ты не волнуйся… ты замечательно мыслишь… всё правильно… всё удивительно правильно… — бормотал я, чувствуя, что сам взволнован до предела, но не понимаю причин. — Надо торопиться… торопиться надо… надо что-то делать… что-то предпринимать…
— Правильно, правильно! — восторженно пробасил Гордеюшка. — Надо торопиться, именно торопиться!
— Куда торопиться?
— Как — куда?! Ты же сам утверждал, что надо торопиться!
— Да, да… понимаешь, я разволновался… это ты
Проговорили мы допоздна. Удивительно, но к моим снам Гордеюшка отнесся совершенно серьёзно, сказал задумчиво:
— Всё это не случайно — и мой «Чадомер», и твои сны. Надо торопиться помогать детям! Многие из них в опасности! Каждый, каждый должен тревожиться! Если мы научимся перевоспитывать плохих детей, мы избавим человечество от плохих людей! А в конечном итоге это будет означать, что человечество навсегда избавится от войн! Потому что нормальные, хорошие люди хотят жить только мирной жизнью! Воевать мечтают только великовозрастные обормоты!
— А ты не упрощаешь? — невольно вырвалось у меня. — По-моему, нельзя так упрощать вопрос о возникновении войн.
— Я смотрю в будущее. — Гордеюшка вновь помрачнел. — Ведь твои сны — это твои размышления. И если в них Смерть-фашистка особо подчеркивает значение детей в будущей войне… грозит новым видом войны — идеологической… надо, надо торопиться! Все должны действовать под девизом: превратим каждого обормота и обормотку не просто в нормального человека, а в подлинного гражданина своей страны!
По дороге домой, — а я намеренно пошёл пешком, — мне было неспокойно. Я понимал, что взволнован не только рассуждениями Гордеюшки, а и ещё чем-то… Чем? Неужели снами? Допустим. А в них что особенно встревожило меня? Напоминание о возможной смерти?.. Нет. Тогда — что?
И уже дома, в растерянности сидя на диване, я вдруг вспомнил о Лапе, о себе маленьком… о возвращении в детство…
— Вот… — прошептал я. — Вот в чём дело…
Я не знал, как это произойдет, но был абсолютно убежден, что вернусь в детство, снова стану мальчиком по прозвищу Лапа. Честно говоря, я пока и не думал над тем, зачем мне это понадобилось, но все-все последующие события убеждали меня в правильности и даже в необходимости принятого решения…
А теперь, уважаемые читатели,
приступим к нашему повествованию,
немножечко юмористическому,
чуть-чуть сатирическому,
в меру детективному,
некоторым образом фантастическому,
но в основном дидактическому.
Глава под номером ОДИН и под названием
«Микроскопический государственный преступник Вовик Краснощёков,
или
Первые попытки генерал-лейтенанта в отставке Самойлова понять современных мальчишек»
На всех, как говорится, видах городского транспорта, кроме такси, конечно, Вовик Краснощёков ездил бесплатно, даром, то есть зайцем.
К сожалению, уважаемые читатели, мне неизвестно и никто мне да сих пор объяснить так и не смог, почему безбилетников с давних времен прозвали именно зайцами.
Почему, например, не кроликами?
Не мышками почему?
Или не сусликами?
Почему бы их жуками не прозвать?
А — лучше! — таракашками?
Ведь скорее всего, точнее, насекомые они какие-то, но вот какие именно, догадаться не могу.