Генерал Скала и ученица
Шрифт:
И после кивка статс-дамы принялась старательно перечислять все семьи по фамилиям, начав, естественно, с Нефа Салайских. Была поправлена, дескать, род не старший, но не смутилась, а лишь дернула плечом и начала называть других. Примерно на десятом номере она стала замедляться, после пятнадцатого неуверенно покосилась на нас с тихим лэром.
Подумала и вдруг шестнадцатым номером добавила — Хельвины Эльвинейские. Молодец, правильно.
— Продолжает лэр Бирит, — дама поправила седые букли и вперила взгляд во вторую жертву. Молодой человек попытался вжаться в кресло, но не смог успешно в нем раствориться и вынужден был заблеять что-то неуверенное, постоянно сбиваясь, вздыхая и ошибаясь.
В итоге после очередного исправления произнесенной фамилии, выстрелило и по мне.
— Теперь ответит лэра Хельвин. Ей осталось совсем немного — вспомнить всего четыре фамилии.
Четыре — это мало, конечно, но самые известные уже произнесены. Некоторые старые семьи совсем «не на слуху», их остатки ютятся сейчас где-нибудь на краю земли и иногда понятия не имеют, чья кровь течет в их жилах. Лишь испытывают перед сном тоску и желание путешествовать, не подозревая, что заблудших своих детей зовут стелы.
— Кхм, — откашлялась я. Поменяла скрещенные в лодыжках ноги. На урок пришлось явиться в платье, и я чувствовала себя почти раздетой. Сшитый по современной моде наряд оказался с таким глубоким декольте, что я боялась лишний раз вдохнуть. И это еще повезло, Люсиль носила такое грудное обилие, что больше держала его на проветривании, чем прятала под шелком.
— Ни одного не помните? — змеиные, равнодушные глаза дамы смотрели, не моргая.
— Думаю с кого начать.
— С кого угодно. Если не вспомните никого, то придется вас оставить с Книгой Родов на пару часов, чтобы вы выучили идеально.
Я постучала пальцами по поясной сумочке, в которой лежала заветная книжица «Тысячи Душ».
– Сама должна знать, — огрызнулась Пра.
Ладно. Если родной человек подводит в трудную минуту, это не причина выглядеть побежденной. Расправлю плечи и…
– Родной человек не подводит, а собирается с мыслями, — обижено забурчала призрачная Хельвин. — У меня память уже не юная, пока нужное отроешь, сто событий других вспоминать приходится. Значит так…
— Карвины, — повторила я за Пра, — которые с металлом работали. Жаль дети у них почти не рождались, совсем малочисленное было семейство. Последнюю дочь пираты украли, а жаль, хорошая девочка была, с характером, и с первой звездой в тринадцать. Не удивлюсь, если она под старость флотилией командовала… Храбрая дева из Карвинов Фаражских.
Не знаю почему, но показалось, как вольный ветер шевелит волосы, где-то вдали поет труба и раздается звонкий женский смех. Я вдруг очень захотела, чтобы наследница древнего рода выжила, чтобы у нее родились дети…
— Неожиданно, — протянула статс-дама, усаживаясь прямее и все больше напоминая высохшую ветку, зачем-то завернутую в материю. — Про то, что последней была девочка я что-то слышала, но без таких деталей. А кого еще помните?
— Сарки, — бодрее продолжила я, сама уже с интересом прислушиваясь к бормотанию в голове. — Их еще Зверями называли. Они были дальними родственниками и соседями Балинштоков, но не поделили сарай…
— Да что вы говорите! — оживилась преподавательница.
— Точно вам говорю! Крестьяне Балинштоков построили его на земле Сарков. И там устроили тайную торговлю, без уплаты налогов, а оштрафовали за это Годвина Сарка. В итоге обе семьи друг на друга немного обиделись и под это дело пожгли три деревни. А потом замок Сарков утонул в крови, вырезали даже слуг и непризнанных бастардов.
Третий мой соученик, молодой лэр, до этого испуганно молчавший, вдруг выпалил:
— А их-то за что?
И снова съежился под нашими любопытными взглядами.
— Так они все под клятвами на стеле были, в те времена мало кто свободным ходил, не то, что сейчас, — ответила я. — Все живущие в замке сражались до последнего вздоха. Не то, что Шаривары аз Лос. Эти просто исчезли. Странные они были, изучали черты наследования, генетику. Много путешествовали по миру, причудливо сочетались браками с самыми странными личностями и в итоге — удивительным образом сами растворились. Зато Форсы… Если верить сплетням… мне даже как-то неудобно об этом говорить…
— Здесь все свои, — уверила меня статс-дама. Она наклонилась вперед и прижала к правому глазу лорнет, до этого висевший на цепочке. Похоже причиной холодных взглядов, которые она на нас бросала, были возрастные проблемы со зрением.
— Форсы, — медленно произнесла я, прислушиваясь к подсказкам книги и стараясь удерживать поднимающиеся сами собой брови…
23.2
— Форсы, — медленно произнесла я, прислушиваясь к подсказкам книги и стараясь удерживать поднимающиеся сами собой брови. Форсы — это же… дальняя родня Форсмотов? Я что, сейчас про предков Скалы буду рассказывать? — Староимперцы, некоторое время даже занимали место на троне. Рыцари великих идей и поборники справедливости, вечно рвались кого-то спасать. Долго выбирали себе пару и отличались весьма консервативными взглядами на брак, в результате чего не женились второй раз, даже овдовев. Семья почти полностью выродилась, получив лишь один призрачный шанс, когда в ней родился Сириус Форс, лорд весьма вольных нравов, наплодивший немало бастардов.
— Я видела его портрет в юности, — вздохнула седая преподавательница и мечтательно сощурилась. — Два метра хищной красоты, мужской мощи и обаяния. Очень похож на… эм… одного из своих потомков.
– А она — ничего. Наша девочка, — хекнула Пра и бодро забормотала дальше, не давая мне время подумать.
— Лорд Сириус Форс наплодил большое количество внебрачных детей. И его семя было столь крепко… семя крепко… — я закашлялась, с ужасом выслушивая объяснение прародительницы про то…, что можно называть этим словом. Я раньше была уверена в единственно верном значении — «семечки-семена», но оказалось, что существует еще один смысл, касающийся мужских статей и это открытие стало для меня полным шоком. То есть… когда я публично ругалась дома на тренировках, вспоминая «Ракхотово семя»… могли подразумеваться не только божественно созданные зерна для посадки.
— Ну не молчи! Что там дальше? — не выдержала Люсиль.
Скромный третий ученик фыркнул. Дама села прямее, посмотрела с осуждением сначала на меня, потом на любопытствующую юную лэру. Затем снова вернулась ко мне взглядом, уже ожидающим. Дескать, все ужасно неприлично, но я согласна с вопросом, что же там дальше?
— О-ох, — простонала я, пытаясь собраться с мыслями.
— Эмоции мы уловили. Теперь в деталях! — решительно потребовала преподавательница.
— Ничего не утаивай! — закивала головой пухленькая Нефа.