Генерал СС
Шрифт:
— Он сам тебе сказал? — усмехнулся Вильке. — Доверил тайну?
Порта с насмешливой улыбкой превосходства покачал головой.
— Ты поразился бы, узнав, какие у меня контакты… знаешь, будучи обер-ефрейтором, знакомишься с разными людьми… В общем, честно говоря, поначалу я не обратил на это особого внимания. К чему, если тебе лично ничего не светит? И только потом вспомнил обо всех поварах-приятелях. Это касается всех поваров в Сталинграде.
— О чем ты говоришь? — спросил Вильке.
— Не хочешь — не верь, — великодушно сказал Порта. — Но я слышал, что ищут действительно хорошего повара, с боевым
У Вильке отвисла челюсть. Двойной подбородок задрожал. Он бросил украдкой робкий взгляд на Порту и снова принялся задумчиво мешать в кастрюле.
— Тебя я вспомнил одним из первых, — продолжал Порта. — Как-никак, нас многое связывает. Помнишь ту историю в Падерборне? — задушевно спросил он. — Когда я обнаружил, что ты крадешь продукты? Помнишь, как покрывал тебя? По крайней мере, мог хоть это сделать для старого друга. Не стоять же, сложа руки, и смотреть, как тебя отправляют в Торгау [44] , верно?
44
В этом городе находилась военная тюрьма. — Прим. пер.
Вильке неожиданно стукнул половником о кастрюлю.
— Ради бога, не вспоминай ту историю! Я же не раз расплачивался за это с тобой! — И фыркнул. — Тоже мне старый друг! Ты еврей-шантажист и больше никто!
— Меня обзывали и похуже, — спокойно сказал Порта. — В общем, как насчет возвращения в Штеттин преподавателем, а? Лучше, чем оставаться в этом аду, верно?
Вильке облизнул пухлые губы. Порту все знали как вора, мошенника и лжеца. Нелепо было верить и четверти того, что он говорит. Однако всегда бывает первый раз…
— Слушай, — горячо заговорил он, — знаешь, у меня жена, двое детей, я не могу рисковать… Правда, что там нужен повар из Сталинграда?
— Не сойти мне с этого места, — торжественно ответил Порта. — Очень жаль, что я не повар… но раз так, я поговорил с одним приятелем в отделе личного состава и позволил себе назвать твою фамилию. Если кто и сможет устроить, чтобы ты получил это место, так только он.
Вильке стоял, разинув рот.
— Ты назвал ему мою фамилию? Просто так? Бесплатно?
— В этом отвратительном мире ничто бесплатно не делается, — ответил Порта. — Ты знаешь это не хуже меня. Но он запросил немного, всего ящик водки. А с моей стороны это просто дружеская услуга. Я ничего за нее не хочу. Замолвил словечко за старого приятеля, велика важность. Нельзя ж за это что-то требовать, верно?
Вильке ожесточенно кусал ноготь большого пальца. Ему уже слышался шум мотора «Юнкерса-52», ждущего, чтобы доставить его домой…
— Только вот что, — сказал Порта сняв крышку с кастрюли и заглянув в нее, — никому ни слова, иначе испортишь все. Это совершенно секретно. Боевой дух в Германии низок, и Адольф неожиданно сообразил, что для победы в этой войне солдат нужно кормить досыта. И поэтому сейчас все озабочены тем, чтобы готовить побольше поваров.
— Но зачем везти их отсюда? — возразил Вильке с последним проблеском здравого смысла. — В Штеттине поваров, должно быть, тысячи.
— Да, конечно, — согласился Порта. — Но много
— Крупную сумму? — повторил Вильке. — Ты же говорил, что делаешь это бесплатно?
— Да, — подтвердил Порта. — Это мой друг в отделе личного состава требует плату… и винить его, право, нельзя. Он один из тех немногих, кто по-настоящему понимает, что здесь творится, и поверь, положение становится совершенно безнадежным… Знаешь, что еще он мне сказал? Из-за того, что мы несем большие потери, никаких освобождений по болезни или ранению больше не жди. Даже если тебе оторвет обе ноги, отправляйся снова на передовую. На это смотрят так — безногий, просто лишний рот, пусть он гибнет, пусть пуля достанется ему, а не кому-то более пригодному. Пожалуй, смысл в этом есть. — И скривил гримасу. — То, что мы вынесли — ерунда в сравнении с тем, что предстоит.
Вильке утер дрожащей толстой рукой пот с лысины. В роте говорили, что волосы у него вылезли от постоянных раздумий, как бы побольше оторвать от солдатского пайка. Он считался самым подлым, толстым и бесчестным поваром во всей немецкой армии.
— Сообщу тебе еще кое-что, — сказал Порта и утешающе обнял его за плечи. — Отныне даже поварам придется сражаться… истинная правда! Больше никакой возни с кастрюлями, будешь бегать по грязи вместе с нами… только положение твое осложняется тем, что ты унтер. Возможно, тебя поставят командовать отделением пулеметчиков… Ну, хватит об этом. Не могу чесать язык с тобой весь день, есть и другие дела. На обер-ефрейтора чего только не наваливают. — Он похлопал Вильке по плечу, пошел к выходу и возле двери обернулся. — Значит, сказать моему другу в отделе личного состава, что ты не интересуешься?
— Нет! — Вильке подбежал к нему, тряся жировыми складками. — Еще как интересуюсь, глупо не интересоваться!
— Да, и я так считал, — согласился Порта. — Глупо оставаться и воевать с русскими, когда можно заниматься стряпней в Штеттине.
— Ну и что теперь? — робко спросил Вильке.
— Поговорю с другом, он позаботится, чтобы ты получил эту должность… да, и захвачу ему ящик водки, а то все пойдет прахом.
Вильке отступил на шаг.
— Водки? Где я возьму водку?
— Откуда мне знать? — простодушно ответил Порта. — Честно говоря, я и сам об этом думал, но не хочу соваться в твои дела, только возьму ящик и буду помалкивать.
— Ты спятил! — возмутился Вильке. — Я не могу так запросто раздобыть ящик водки!
— Ясно.
Порта холодно приподнял брови. Чуть постоял, резко повернулся и вышел из кухни. Спускаясь по лестнице, он напевал:
Вот враг готовится стрелять… В меня — или в тебя — Как знать…Позади него раздался торопливый топот.
— Не спеши так! — крикнул Вильке. — Вернись на минутку, давай обсудим условия.
— Обсуждать нечего, — ответил Порта. — Я уже назвал тебе их. Скажи только «да» или «нет» и не отнимай у меня время.