Генерал в Белом доме

Иванов Роберт Федорович

Народы Запада и Востока несли огромные издержки «холодной войны», которая в Корее уже переросла в настоящую войну. В этих условиях политический курс Эйзенхауэра угрожал вызвать новую, еще более серьезную военно-политическую дестабилизацию мирового масштаба.

И естественно, что заявления Эйзенхауэра об «освобождении» прибалтийских и восточноевропейских государств вызвали очень болезненную реакцию в советском блоке и большую настороженность на Западе.

Выступление кандидата республиканцев породило серьезную тревогу в Англии, Франции, в других странах, связанных с США союзными обязательствами по НАТО. Французская «Монд» писала: «Речь генерала Эйзенхауэра подтвердила опасения многих европейцев… Она вызывает тревогу». «Странная речь», – заявляла английская газета «Дейли миррор». Корреспондент английской газеты «Дейли экспресс» сообщал из Нью-Йорка, что речь Айка вызвала

озабоченность среди американских избирателей [523] . Пришлось на ходу перестраиваться. Теперь в его выступлениях все чаще звучали обещания искать пути к мирному разрешению спорных вопросов, если его изберут президентом.

523

Правда, 1952, 29 августа.

К политике Эйзенхауэр относился как к штабному искусству: он считал, что и там, и здесь необходима максимальная точность. Во время избирательной кампании 1952 г. Джон Фостер Даллес заявил в одной из своих речей, что Соединенные Штаты «используют все возможности», чтобы добиться освобождения (от коммунизма стран Восточной Европы. – Р. И.). В тот же вечер Айк позвонил ему по телефону и сказал, что считает необходимым поставить между «используют» и «возможности» слово «мирные». Амброуз с полным основанием отмечает, что тем не менее «ударение оставалось на освобождении» [524] .

524

Ambrose S. Ikes… p. 206.

Внешнеполитические проблемы занимали особенно важное место в избирательной кампании Эйзенхауэра. Ричард Никсон писал об этом 13 мая 1952 г. Даллесу: «Я думаю, что конструктивная критика (справа. – Р. И.) американской внешней политики – самый главный момент избирательной кампании» [525] .

В ходе борьбы за Белый дом Эйзенхауэр высказал и немало трезвых суждений по вопросам международного положения. Он признавал, в частности, что не видит никаких шансов выиграть третью мировую войну. «Россию, Сибирь и Китай, – говорил Айк, – оккупировать нельзя. Америка не сможет заполнить вакуум, который могли бы оставить коммунисты в случае своего отступления». Он очень скептически отзывался об эффективности военной помощи Соединенным Штатам со стороны Западной Европы в случае начала войны. Не видя перспектив на победу в будущей мировой войне, он заявлял, что подумывает о разделе мира на сферы влияния [526] .

525

DP. Supplement of 1971, II Correspondence 1952, Box 12 of 15.

526

Der Spigel, 25.VI.1952.

Эйзенхауэр был профессиональным военным и понимал, какие катастрофические последствия имела бы новая мировая война. Выступая 4 сентября 1952 г. в Филадельфии, он говорил: «Только поражение, понесенное в современной войне, может быть более ужасным, чем одержанная в ней победа. Единственный путь к победе в третьей мировой войне – это ее предотвращение» [527] .

Война в Корее была самой жгучей внешнеполитической проблемой США. Вполне понятно, что в ходе избирательной кампании 1952 г. корейский вопрос оказался в центре внимания Эйзенхауэра.

527

Rosamond R. Crusade for Peace. Philadelphia, New York, 1962, p. 9.

Корея, как и Япония, занимала особое место в планах американской экспансии в Азии. Потерпев тяжелое поражение в Китае, американский империализм удержал свои позиции только на Тайване. Используя силы чанкайшистов и свое «военное присутствие» на этом острове, США получили возможность оказывать постоянное военное давление на КНР с юга. Оккупируя Японию, США держали мощный бронированный кулак на ближайших подступах к северо-восточным районам Китая и к Советскому Союзу.

Резкое обострение «холодной войны» порождало тенденцию к эскалации внешнеполитической напряженности. Джон Фостер Даллес в доверительном письме своему брату Аллену, крупному разведчику,

будущему руководителю ЦРУ США, писал 4 августа 1949 г.: «Я полагаю, что «холодная война» – одна из разновидностей настоящих войн» [528] .

528

DP. Supplement of 1971, II Correspondence 1949—1950, Box 10 of 15, f. 82.

Руководители внешней политики западных держав считали, что «холодная война» является «долгосрочной программой». Еще в сентябре 1946 г. Даллес, который уже в то время был кем-то вроде министра иностранных дел оппозиционной республиканской партии, писал сенатору Артуру Ванденбергу, одному из авторитетных лидеров республиканцев: «Я считаю, что американский народ должен пересмотреть свои воззрения о мире и осознать, что мы находимся и много лет будем находиться в состоянии войны, мировой по масштабам, социальной и политической по своему характеру» [529] .

529

Ibid., Box 4 of 15.

Экономическая и политическая нестабильность в США, бурное развитие мирового революционного процесса явились важнейшими факторами, усиливавшими экспансионистскую направленность американской внешней политики. Этот внешнеполитический курс получил название политики «сдерживания коммунизма».

И тогда, и позднее американский экспансионистский внешнеполитический курс подвергался резкой критике, в том числе и в самих Соединенных Штатах. В январе 1976 г. мне довелось присутствовать в Университете в Новом Орлеане (штат Луизиана) на лекции известного американского историка Генри Стил Коммаджера, посвященной 200-летию США. Маститый профессор говорил: «США возникли в пламени революционной войны за независимость 1775—1783 гг. Но за 200 лет, прошедших с тех пор, мы столь резко эволюционизировали вправо, что за 30 лет, прошедших после окончания второй мировой войны, мы выступили против всех революций, которые произошли в мире».

К началу избирательной кампании 1952 г. этот экспансионистский курс США на внешнеполитической арене уже нашел свое достаточно убедительное проявление. И это не могло не наложить отпечаток на избирательную кампанию Дуайта Эйзенхауэра. Для американских избирателей корейский вопрос имел первостепенное значение, так как фронт в Корее держали в основном американские войска и гибли за океаном главным образом американские солдаты и офицеры, а не их союзники по НАТО.

СССР снабжал корейскую Народную армию и китайских добровольцев оружием, боеприпасами, транспортными средствами, продовольствием, медикаментами. В Корее находились советские военные советники.

По просьбе правительства КНР в северо-восточные провинции Китая было переброшено несколько советских авиационных дивизий. Опытные советские летчики приняли участие в отражении американских воздушных налетов на территорию КНР. Советская авиация надежна прикрыла Северо-Восток Китая от этих налетов. На случай ухудшения обстановки СССР готовился направить в Корею пять дивизий для оказания КНДР вооруженной помощи. При этом он продолжал оказывать КНДР и КНР всю необходимую политическую поддержку [530] .

530

См.: Капица M. С. КНР: два десятилетия – две политики. М., 1969, с. 36-37.

Война в Корее подтвердила опасность политики «холодной войны». В условиях американского участия в войне в Корее оккупация Японии вооруженными силами США представляла серьезную угрозу и дальневосточным границам СССР. Балансирование на грани войны было чревато серьезнейшими осложнениями международного характера.

Тайвань и Япония имели важное стратегическое значение. Однако их ценность как опорных пунктов американской внешней политики ограничивалась тем, что на всем огромном Азиатском континенте США сохраняли только один небольшой плацдарм – Южную Корею. Захват территории КНДР не только расширил бы этот плацдарм, но и дал бы США непосредственный выход к сухопутным границам КНР и СССР. Этим определялись стратегические военно-политические цели империалистических кругов в корейской войне. Для США она была попыткой взять реванш за поражение в Китае, прощупать прочность границ социалистических стран, нанести удар по национально-освободительному движению в Азии.