Генерал Власов. Анатомия предательства
Шрифт:
Если учесть, что после отставки фон Бока Вильфрид Карлович Штрик-Штрикфельдт совсем зачах без настоящей работы (всю зиму он занимался литературой, соорудив пьесу «Бог, молот и серп», а также брошюру «Русский человек»), можно представить, как радовали его открывающиеся возможности.
Русская мечтательность теперь порою брала в нем верх над немецкой дисциплинированностью и педантичностью. Тем более, что беседы с Андреем Андреевичем Власовым о борьбе с большевиками, о перспективах жизни в освобожденной России захватили и самого агитатора. Он уже видел себя — а почему нет? Разве мало прибалтийских немцев были министрами в Петербурге? — рядом
Глава седьмая
Гитлер, Сталин, Власов…
В этом треугольнике, существовавшем не в реальности, а в мечтаниях, как русских предателей, так и немецких романтиков, напряжения и отношения растекались сложнее, нежели принято думать.
До плена Власов был со Сталиным против Гитлера.
Теперь — с Гитлером против Сталина.
К концу войны ему, как и его сподвижникам, будет казаться, что он выступал как против того, так и против другого.
Было ли добровольным это противостояние со стороны Власова и его сподвижников — большой вопрос, но то, что и Сталин, и Гитлер противостояли им — очевидно. Фашистская бюрократическая машина не слишком высоко оценила измену Власова. Измена мало что переменила в его положении, и он по-прежнему оставался в стойле, предназначенном для «унтерменшей». Можно было убежать от Сталина, но от клейма «недочеловека» убежать в нацистской Германии не удавалось никому. К русским пленным и Сталин, и Гитлер относились одинаково безжалостно и беспощадно.
Ив от парадокс.
Власов был с Гитлером против Сталина, но победы, одержанные Сталиным, помогали Власову добиваться своих целей, они определяли и подготавливали «победы» Власова.
Шел к концу сорок второй год.
В Дабендорфе внимательно следили за ходом Сталинградского сражения.
Склонившись над картой, Власов ясно видел, как опасно оголился по рубежу Верхнего Дона от Сталинграда до Воронежа северный фланг 6-й армии Паулюса.
Незадолго до войны Власов внимательно изучал книгу о разгроме Сталиным Деникина между излучиной Дона и Царицыном. Сталин тогда мастерски использовал слабые места в обороне Антона Ивановича.
Сейчас — Власов вытащил платок и вытер со лба пот — немцы повторяли ошибку Деникина.
— Где Сталину взять силы? — беспечно ответил Зыков, когда Власов показал ему по карте, что может произойти.
— А где он взял силы тогда, в Царицыне? — спросил Власов.
— Чепуха! — сказал Зыков. — Советский Союз разгромлен. Падение Сталинграда — вопрос дней!
Так же, как Мелетий Зыков, думал и Гитлер.
Как пишет Уильям Ширер, Гитлер и наиболее видные генералы из ОКВ отдыхали в окружении Альпийских гор возле Берхтесгадена, когда до них дошли первые известия о контрнаступлении русских на Дону, которое началось ранним вьюжным утром 19 ноября. Спокойствие и тишину внезапно нарушил телефонный звонок генерала Цейтцлера, нового начальника Генерального штаба сухопутных войск. Он сообщил, что в первые же часы наступления превосходящие бронетанковые силы русских прорвали фронт на участке румынской 3-й армии между Серафимовичами и Клетской, к северо-западу от Сталинграда. К югу от осажденного города другая мощная группировка советских войск завязала решительный бой против немецкой 4-й танковой армии и румынской 4-й армии, угрожая прорвать фронт.
Достаточно было взглянуть на карту, и становилось ясно, что противник наступал крупными силами с севера и юга с очевидной целью отрезать Сталинград и вынудить
Позднее Цейтцлер утверждал, что только он понял, какая назревает катастрофа, и стал уговаривать Гитлера, разрешить 6-й армии уйти из Сталинграда к излучине Дона, где можно было занять прочную оборону. Но даже предложение вызвало у Гитлера приступ раздражения.
— Я не оставлю Волгу! Я не отойду от Волги! — кричал фюрер.
Это решение, принятое в приступе ярости, и привело к катастрофе. Гитлер и сопровождавшие его офицеры Штаба вернулись в Ставку 22 ноября.
Шел уже четвертый день наступления, и известия поступали катастрофические. Два мощных клина советских войск, наступавших с севера и юга, встретились у Калача, расположенного у излучины Дона, в 40 милях западнее Сталинграда.
Вечером по радио поступило донесение от генерала Паулюса, командующего 6-й армией, который подтвердил, что его войска находятся в окружении. В ответ Гитлер приказал Паулюсу перенести свой Штаб в город и организовать круговую оборону. Он обещал снабжать 6-ю армию по воздуху, пока ее не деблокируют.
25 ноября Гитлер отозвал с Ленинградского фронта фельдмаршала фон Манштейна, одного из наиболее одаренных командующих, и поставил его во главе вновь сформированной группы армий «Дон». Наступая с юго-запада, Манштейн должен был деблокировать 6-ю армию у Сталинграда.
12 декабря Манштейн начал наступление, названное операцией «Зимняя гроза». Вначале оно протекало довольно успешно.
4-я танковая армия под командованием генерала Гота, продвигаясь на северо-восток по обе стороны железной дороги от Котельникова, преодолела почти 75 миль.
К 19 декабря главные части наступавших войск находились примерно в 40 милях от города.
21 декабря они приблизились к Сталинграду, так что осажденные войска 6-й армии по ночам могли видеть через заснеженные степи сигнальные вспышки приближавшихся спасителей.
Однако уже 23 декабря Манштейн позвонил Готу и приказал прекратить наступление на Сталинград и направить одну из трех танковых дивизий на северный фланг Донского фронта, а оставшимся войскам обороняться там, где они находятся.
Попытка деблокировать окруженную в Сталинграде 6-ю армию потерпела неудачу.
Утром 17 декабря Красная армия прорвала фронт на участке итальянской 8-й армии выше по течению Дона, у Богучара, и к вечеру углубилась в прорыв на 27 миль.
За три дня прорыв по фронту расширился до 90 миль, итальянцы в панике бежали, а румынская 3-я армия, которая была основательно потрепана еще 19 ноября, в первый день советского наступления, просто разваливалась. Манштейну пришлось забрать часть танковых сил у Гота, чтобы хоть как-то заткнуть образовавшуюся брешь.
Началась цепная реакция.
Отступили не только армии на Дону, но и войска Гота, подошедшие к Сталинграду. Это, в свою очередь, поставило в трудное положение немецкую армию на Кавказе, над которой нависла угроза оказаться отрезанной, если русские выйдут к Ростову у Азовского моря. Через день или два после Рождества Цейтцлер доложил Гитлеру: «Если вы не отдадите приказ на отход с Кавказа теперь, то очень скоро мы будем иметь второй Сталинград».
С большой неохотой 29 декабря Гитлер отдал необходимые распоряжения. Группа армий «А» под командованием Клейста, состоявшая из 1-й танковой и 17-й армий, так и не сумела овладеть богатыми нефтеносными полями в районе Грозного.