Генерал Юденич
Шрифт:
Пятивёрстная карта с прилегающими к Кавказу частными Турции и Персии. К ней был отпечатан алфавитный указатель на 307 страницах с 34 тысячами географических названий.
Десятивёрстная, схожая с пятивёрстной картой.
Двадцативёрстная карта, отпечатанная в три цвета. Она имела стратегическое «звучание» для работников больших Штабов.
И наконец, крупномасштабная 40-вёрстная карта Кавказа и прилегающих частей Турции и Персии, напечатанная в три цвета, с выделением красным цветом областных и губернских границ.
Довольный Юденич имел серьёзную беседу с начальником окружного военно-топографического отдела генерал- майором Н. О. Щеткиным:
— Господин генерал, не могу не заметить образцовости работы ваших топографов. Сегодня смотрел карты — рад был, слов нет.
— Благодарю вас, Николай Николаевич, за такую высокую оценку наших трудов.
— Особенно мне понравилась десятивёрстная карта. По ней и будем учить полковое начальство воевать.
— Карта действительно удалась. В Генеральном штабе её отметили среди прочих.
— Однако мне, как начальнику окружного штаба, хотелось бы дать вашим топографам несколько заданий.
— Каких именно?
— Нужно провести топографические работы в Персии, особенно в её северном приграничье с Турцией, и здесь, на Кавказе.
— Хочу доложить вам, Николай Николаевич, что мною в Персию уже отправлен топографический отряд: два съёмочных отделения по начальнику и пять производителей работ. Им предстоит провести полуинструментальную съёмку почти 22 тысяч квадратных вёрст.
— Да, трудиться им придётся много. Но меня волнует дополнительная картографическая съёмка и четырёх районов на Кавказе.
— Каких, Николай Николаевич?
— Прежде всего приграничной Батумской области. Района Михайловской крепости. Прибрежной полосы от Туапсе до Сочи в Черноморской губернии. И Терской и Кубанской областей.
— Какие новые карты этих районов вы хотели бы иметь в окружном штабе?
— Конечно, двухвёрстные.
— Тогда окружной военно-топографический отдел на этой же неделе командирует в указанные места съёмочные отделения. Какие будут дополнительные указания?
— Обратите самое большое внимание на любые дороги. А в горах и лесах — даже на тропы, по которым могут пройти вьючные лошади...
...Пока штаб Кавказского военного округа занимался «своими» турецкими и персидскими делами, подобная работа, но на более высоком уровне, велась в Санкт-Петербурге. Российское правительство и высшее военное руководство страны, по вполне объяснимым причинам, были очень обеспокоены таким положением вещей. Однако единодушия с союзниками по Антанте во взглядах на эту проблему достигнуто так и не было.
Когда на сей счёт было запрошено мнение командования Кавказским военным округом, то генерал Юденич от себя, наместника Воронцова-Дашкова и его помощника по военным вопросам Мышлаевского ответил так:
— Если сегодня, в дни мира, нет согласия с Лондоном и Парижем по поводу пребывания германского генерала Ливана фон Сандерса у руководства турецкой армии, то в случае возникновения военного пожара на Ближнем Востоке это отразится на союзных военных действиях.
— Не сгущает ли краски на сей счёт штаб Кавказского военного округа?
— Нет, не сгущает. События идут к этому.
— Вы, Николай Николаевич, обладаете достоверной информацией, чтобы делать подобный вывод?
— Вполне, ваше превосходительство.
— Но в столице и при дворе многие влиятельные лица не разделяют таких резких взглядов.
— Даже если так, следует смотреть дальше собственного носа...
Время довольно скоро докажет всю правоту взглядов Юденича на германский вопрос в Турции. Согласованность действий союзников по Антанте в годы Первой мировой войны на Ближнем Востоке с первой до последней военной кампании будет оставлять желать много лучшего. Это отразится самым негативным образом и на судьбе самого генерала за Главным Кавказским хребтом.
В феврале 1914 года в Санкт-Петербурге было созвано закрытое совещание на высшем уровне, посвящённое русско-турецким отношениям. В нём приняли участие представители трёх ведомств — дипломатического, военного и морского. На этом совещании присутствовал и генерал-лейтенант Юденич, замещавший в то время на посту командующего военным округом на Кавказе заболевшего графа Воронцова-Дашкова.
На совещании высказывались самые различные точки зрения. Против военных акций в районе черноморских проливов Босфор и Дарданеллы высказались министр иностранных дел А. П. Извольский, морской министр адмирал И. К. Григорович и генерал-квартирмейстер Генерального штаба генерал- лейтенант Ю. Н. Данилов.
Последний после этого совещания пригласил Юденича к себе в кабинет. Там он ознакомил Николая Николаевича с намётками мобилизационного плана и расчётом перегруппировки соединений — дивизий и бригад, отдельных полков с Кавказа на случай войны с Германией и Австро-Венгрией:
— Николай Николаевич, ввиду частой сменяемости начальников Генерального штаба, мне приходится заниматься разработкой планов войны против Германии и Австро- Венгрии.
— Мне об этом известно, Юрий Никифорович. Могу заметить, что на себе вы несёте тяжёлое бремя ответственности.
— Что ж, слова сочувствия принимаются. Но разговор сейчас у меня с начальником штаба Воронцова-Дашкова будет совсем не об этом.
— О чём же столь секретно, за закрытыми дверями, Юрий Никифорович?
— Вам известно, что в приграничных округах европейской части государства подготовленных войск на начало широкомасштабной войны недостаточно?
— Да, известно. Но есть же большие внутренние округа — столичный и Московский. Там расквартировано немалое число дивизий и корпусов. Там стоят и гвардия, и Гренадерский корпус.