Генералы подвалов
Шрифт:
— Подумает над чем?
— Над тем, возьмется ли он за это дело.
— Какое?
— Убрать Калмыкова.
— А он сможет?
Настя спрашивала это скорее для Димки. Чтобы выяснить, насколько он уверен в успехе. Ей-то казалось, что Инвалид и не на такое способен.
Димка подумал.
— Много я видел крутых. Не скажу, что этот самый мощный, но парень конкретный, это точно. По разговору видно даже. Человека всегда по разговору можно просчитать. Этот — зверь. Покруче Мони.
— Ладно, — задумчиво сказала Настя. — С ним ясно. Кузу что будем говорить?
— А что за Куз?
— Господи... — Настя даже остановилась. Ей казалось, что они с Димкой знакомы уже тысячу лет. А ведь он ничего не знал о ее жизни. Прошлой жизни.
— Слушай, я и забыла, что вы не знакомы. Ладно, ты сиди молчи, я сама с ним разберусь.
Пропуск в редакцию им был выписан, они поднялись на третий этаж и вошли в кабинет.
Димка, как и договорились, помалкивал, а Настя рассказывала о последних событиях. Пока она говорила, Куз несколько раз тайком наливал себе в маленький стаканчик из стоящей под столом бутылки.
— В общем, я думаю так, — сказала Настя, осмелев напоследок. — Вы, Марк Аронович, позвоните Калмыкову и скажете, что папа оставил вам письмо, из которого вы кое-что узнали. О деньгах, например. И назначите ему встречу на лесопилке.
— А почему ты думаешь, что он поедет на лесопилку, а не пошлет меня подальше? И не грохнет потом?
— Видите ли, дело в том, что без него мы не найдем этих денег. Можете сказать, что хотите купить лесопилку или что отец отписал ее вам, что вы пайщик, ну, я не знаю, придумайте что-нибудь, вы же писатель. Журналист.
Куз помолчал, снова вытащил из-под стола бутылку, налил себе стаканчик, выпил и наконец произнес:
— Так... Значит, ты, Настя, организуешь преступное сообщество. И вы, молодой человек, и я — бойцы. А ты, Настя, пахан. Ну-ну, всю жизнь мечтал о живом деле.
Он подумал еще, посмотрел в пустой стакан.
— С этой сволочью надо, конечно, рассчитаться. Только ты представляешь себе, чем все это может кончиться?
— Представляю. Все будет нормально, — ответил за Настю Димка. — Я в этом варюсь уже не первый год. И не такое на моих глазах проделывали. А этот ваш Калмыков — за ним никого нет. Он — одиночка. Не мы, так другие его прищучат.
— Одиночка... А ты уверен?
— Да.
Куз хотел что-то еще спросить, но телефонный звонок оборвал его на полуслове.
— Алло, — сказал он. Потом, растерянно взглянув на Димку, передал ему трубку. — Это вас.
— Я слушаю, — ответил Димка, молча выслушал то, что ему говорили, сказал «Окей» и отключил связь.
— Ну что? — Настя схватила его за руку. — Это он?
— Он. Сегодня вечером приедет к тебе. Сначала позвонит, надо будет его встретить. Он согласен.
Настя посмотрела на Куза.
— Ну, что? Едете с нами?
— Да, — ответил журналист, — еду, — он выкатил из-под стола пустую бутылку. — А то иначе мне, пожалуй, это дело не бросить.
Вечером у Насти состоялся «военный совет». Инвалид приехал с охраной. Здоровенный лоб, которого хозяин называл Геной, молча сидел возле дверей, не участвуя в беседе. Инвалид был одет очень прилично: брючки, рубашечка. Все, как заметила Настя, дорогое, но не броское. Просто хорошая, добротная одежда.
— Ну, что... — Инвалид внимательно оглядел собравшихся. — Я готов взяться за это дело. Мы выяснили кое-что. Разберемся, короче. Как вы это себе представляете?
— Надо, чтобы он приехал в лес. Место я покажу, — сказала Настя. — Там лесопилка. Никого нет. Это участок моего папы. Он его купил.
— А на хрена туда-то тащить? — строго спросил Инвалид.
— Надо. И... — Куз с удивлением поднял брови, услышав, как вмиг отвердел Настин голос. — И я хочу, чтобы его бросили под поезд.
Инвалид тоже удивился, и не счел нужным скрывать это от двух ребят и стареющего алкаша, которых, судя по всему, ни во что не ставил.
— Под поезд? Но эта романтика будет стоить дороже.
— Они папу моего... Так... Вот и я хочу.
— Хозяин — барин. Мои условия такие. Вы его туда тащите. Обозначаете мне его маршрут. Вот вам одна штучка, — он протянул Насте, как ей сначала показалось, пуговицу, — маячок. Или ему засуньте, или с ним вместе езжайте. А мы следом двинемся. Все очень просто. Охраны у него плотной нет, но пару дружков здесь нужно будет ликвидировать. На всякий случай. Чтобы «хвостов» не оставалось.
Димка вздрогнул. Прямо-таки Мониными словами говорит Инвалид.
— Ты чего дергаешься? — экс-нищий заметил Димкину реакцию. — Мальчик, что ли?
— Куда там...
— Вот и я вижу, что не мальчик. Пойдешь со мной. Поможешь. Мне не хочется привлекать к этому делу много народу. Это у меня, — хихикнул он, — как бы халтурка. В общем, за все про все — десять штук, — неожиданно переключился Инвалид на другую тему. — Пять сейчас, пять потом. Дешево беру. Нигде за такие бабки не найдете исполнителя.
Настя молча выложила четыре тысячи, Димка присовокупил еще десять стодолларовых бумажек.
Инвалид с непроницаемым лицом спрятал деньги в карман, встал со стула, огляделся, посмотрел даже на потолок.
— Ну все. Мы пошли. Утром позвоню. Кстати, Калмыков приезжает завтра. Я выяснил. Так что скоординируем действия, и вперед. Дело-то — тьфу. Не ссыте, — вдруг закончил он как-то по-хулигански.
Уже выходя на лестничную площадку, он сказал:
— Деньги зажимать не советую. Надеюсь, это понятно?
— Обижаешь, — сказал Димка.
— Ну-ну. Хорошо, если так, — ответил Инвалид и нажал на кнопку лифта.