Генералы подвалов
Шрифт:
— А хрен его знает, — отозвался Андрей.
Джип стоял на месте, чуть развернувшись, из машины никто не выходил. На дороге перед джипом тоже никого не было.
— Иди посмотри, — сказал Виктор Степанович. — Давай быстро, одна нога здесь, другая — там...
Андрей выскочил из кабины и пошел к замершему неподвижно джипу. Он подошел ближе и постучал в затемненное стекло, разглядеть пассажиров за которым не представлялось возможным. Дверца открылась, и Андрюха увидел озабоченное лицо Опытного, сидевшего за рулем. Рядом с ним, напряженно вытянувшись, с побледневшим лицом, замер Лось, сжимавший в руке «беретту».
— В чем дело? — спросил Андрюха, понимая уже, что дело пошло не так, как предполагалось.
— А ты посмотри вперед, — сказал Опытный.
Андрюха последовал совету и повернул голову. Он увидел то, чего из кабины КаМАЗа было не видно.
Дорога впереди делала небольшой поворот, уходя за деревянный забор. Из-за этого забора выглядывал милицейский «газик» привычно-паскудного желто-синего цвета. Да что там «газик»! Андрюха ясно видел слегка высунувшегося из-за капота мужика в камуфляже. Тот сжимал в руках снайперскую винтовку, прильнув к оптическому прицелу. Ствол был направлен, как показалось Андрюхе, прямо ему в лоб.
— Что за херня? — спросил он у Опытного. — Чего делать-то будем? Воевать?
— А что ты предлагаешь? Сколько их там, ты знаешь? Степаныч-то хули в КаМАЗе торчит? Давай-ка, позови его...
Но Андрюха не успел вернуться к КаМАЗу. Из-за милицейского «газика» вышел молодой парень в черном костюме, коротко стриженный, но на особинку, не по-бандитски. Он смахивал на следака в штатском. Андрюха их различать научился... Было дело... Рожи у них у всех, паскуд, чем-то одинаковые.
Парень в штатском был без оружия и спокойненько так шел к джипу. Руки его свободно болтались вдоль тела, вообще весь он был какой-то расслабленный, ленивый с виду.
Не дойдя до машины метров пять, он кивнул Андрюхе:
— Зови Иванова, разговор есть.
Андрей, понимая, что дело серьезное, затоптавшись на месте, покосился на Опытного.
— А ты кто такой будешь? — крикнул Опытный, не высовываясь, однако, из кабины.
— Разуй глаза, — штатский махнул рукой в сторону железнодорожной насыпи, — видишь?
Андрей проследил взглядом за его рукой и увидел двух автоматчиков в камуфляже, залегших на насыпи и держащих джип на мушках своих АК. И это помимо снайпера у «газика»!
— Да ты меньше балабонь. Зови Иванова. И разойдемся мирно. Никто вас, козлов, убивать не собирается.
— Сука, — прошипел из машины Опытный. — Мы еще посмотрим, кто из нас — козлы...
Виктор Степанович уже сам шагал к парню в штатском. Он прошел мимо Андрея, сильно задев его плечом.
Андрей снова подошел к распахнутой дверце джипа и вместе с Опытным наблюдал за штатским и Ивановым, стоявшими у «газика». Иванов начал было махать руками, что-то объясняя, но штатский оборвал его, что было видно на расстоянии.
Между тем за «газиком» послышался шум подъезжающей машины, и из-за поворота высунулся черный нос «шестисотого».
— Твою мать... — пробормотал Опытный.
— Ты чего? — спросил Адрюха.
— Это же Турок...
Из блестящей черной машины легко выскочил здоровый, одетый в белый костюм седой кавказец. Он подошел к Иванову, широко улыбаясь, протянул руку. Иванов, с кислым лицом, пожал ладонь Турка, тот хлопнул его по плечу, потом вернулся к своему «мерседесу».
Андрюха с Опытным наблюдали, как штатский сказал еще что-то, Иванов кивнул головой и пошагал обратно, к джипу.
— Поехали, — махнул он рукой Опытному.
— Куда?
— Туда, где жопой режут провода... — зло огрызнулся Виктор Степанович. На нем просто лица не было. — Туда, куда ехали. Все в порядке. Разобрались. Андрей, мать твою, пошел в кабину!
Андрей повернулся на звук моторов и увидел, что поворот впереди пуст. Исчезли и «мерс», и «газик». Исчезли и парни с автоматами. В мгновение ока засада словно растворилась.
— Домой, — коротко бросил Турок Ершу, после чего «мерс» мощно рванул вперед...
— Ну что, братва, — вновь подал он голос, когда машина миновала Обводный канал, — теперь можно и пообедать по-настоящему, а?
Акцент его снова исчез. Он повернулся к Монаху, сидевшему на заднем сиденье:
— Дорогой, позвони в «Пекин», пусть домой нам привезут покушать. По полной программе. Обед закажи на троих. Никуда ехать не хочу, домой хочу.
Монах послушно вытащил телефонную трубку и стал нажимать на клавиши.
— Как, Саня, у тебя на новом месте дела? — спросил Турок у Ерша.
Дела... Ерш не знал что ответить. После того как убили Инвалида, он занял его место. Впрочем, нет. Инвалид торчал целыми днями в метро и контролировал только то, что происходило под землей. Ершу же сейчас приходилось отвечать за всех нищих, работавших на территории Турка. А территория эта была немалая и очень, как говорится, нажористая: Невский, Марата, Загородный, выходы в Купчино, на Московский проспект. Было от чего схватиться за голову.
Люди Ерша с утра развозили «штатных» нищих по своим рабочим местам. Вся бездомная кодла жила в доме, который специально снимал Турок в Красном Селе. Дом, конечно, на ладан дышал и стоил Турку копейки. А может быть, и вообще ничего не стоил. С Турком говорить о деньгах всегда было сложно. И опасно для жизни... Бомжи жили там своей коммуной. Их кормили две тетки, тоже бездомные, но не воровки. Дело свое знали и понимали, что первая их кража из тех денег, что выделяется Ершом на пропитание всей коммуны, будет и их последней кражей. Со всеми, так сказать, вытекающими.
А в принципе чего им от добра добра искать? Не в подвале все-таки живут, не в подворотне возле батарей ночуют... Свой, ну, почти свой, дом. У каждого по кровати. Телевизор даже кто-то притащил. Горячий обед каждый день...
Присматривали за бомжами двое парней, чтобы, если нажрутся, не переколотили друг друга костылями... В основном в Красном жили калеки. Те, кто утром наряжался в военную форму и с липовыми «афганскими» удостоверениями и военными билетами ехал потом на микроавтобусе Турка по своим точкам. Кто в подземный переход, кто в вагоны метро, кто на Невский... Такое вот суетное, в общем, дело...