Генератор желаний
Шрифт:
Но часовой механизм может действовать лишь при условии, что каждый винтик, каждая шестеренка постоянны и неизменны. Если какая-нибудь из шестеренок начнет вдруг самопроизвольно менять свою форму или количество зубцов, весь часовой механизм сразу остановится. Тщательно организованное и распланированное общество может нормально функционировать лишь когда поведение его граждан так же предсказуемо, как поведение шестеренок в отлаженных часах. Поэтому гражданина такого общества с детства приучают смотреть на мир как на систему из "черных ящиков" с заранее определенными наборами стандартных воздействий и предсказуемых ответов, и он и конце концов и сам становится одним из "черных ящиков", шестеренкой "идеального" общества. Такой человек со стандартным поведением неспособен нарушить равновесие с природой.
Почему же некоторые общества предпочитают социальное решение проблем техническому? Возможно,
Этому застою могут положить конец только пришельцы с другой стороны географических преград. Там, за горами, морями и пустынями народы все еще борются друг с другом и изобретают новую технику чтобы обойти конкурента. И эта новая техника превращает непреодолимые ранее преграды в преодолимые, и пришельцы в конце концов приходят.
Людям, воспитанным на традиционной исторической науке,кажется странным , что "цивилизованные" египтяне, живущие при "прогрессивном" рабовладельческом строе не знали железа, в то время как"дикие" первобытнообщинные племена по другую сторону морей и пустынь давно уже сражались между собой железными мечами. Эти люди не понимают, что низкая социальная организация – это одновременно и условие, и следствие быстрого технического прогресса: когда нет социального решения проблем, легче искать решение техническое, когда есть техническое, социальное не нужно.
Пришельцы с другой стороны географических барьеров либо подчиняют себе народы, застрявшие в ловушке застоя (испанские конкистадоры в Америке), либо заставляют вернуться на путь тохнического развития (феодальная Япония под угрозой порабощения Западом).
Так или иначе все больше народов втягивается в русло технической цивилизации и географические границы ее непрерывно расширяются. По мере этого расширения цивилизация периодически наталкивается на географические преграды, и если при имеющемся уровне техники она не способна их преодолеть, возникает угроза застоя.
Так называемое "мрачное средневековье" во многом вызвано тем, что античный мир в результате долгого роста достиг рубежей по тому времени непреодолимых – на севере полярные льды, на юге пустыня Сахара, на востоке степи, населенные воинственными кочевниками, и, наконец, на западе Атлантический океан. Цивилизация оказалась перед тем, что я называю "барьером роста". В данном случае – межконтинентальным барьером роста. Лишь когда каравеллы Колумба взяли барьер разделявший континенты, начался новый период бурного роста, Эпоха Возрождения, а за ней и Промышленная революция.
Но к концу 19-го века рост снова начал замедляться. Не объясняется ли это тем, что к тому моменту цивилизация уже охватила всю планету и таким образом подошла к новому барьеру роста – межпланетному. Замкнутым регионом, границы которого непреодолимы при имеющемся уровне техники, стала вся планета Земля. Обычно заминку в росте, происшедшую на рубеже веков, объясняют расцветом монополий – главных тормозов прогресса. Не стану с этим спорить. Однако спрошу: а чем вызвано появление монополий? – Ах, законом централизации производства? Согласен. Но я считаю, что этот закон порожден нехваткой ресурсов, и поэтому особенно заметно проявляется в "предбарьерные" эпохи. Когда ресурсы земли оказались почти полностью распределены между несколькими странами и даже начались попытки их передела, стало выгодно решать проблемы конкурентной борьбы не техническим путем (улучшение качества товаров), а социальным, путем манипуляции психологией потребителя. Условия нехватки ресурсов формируют особый тип потребителя, готового покупать вещи, лишенные всякой индивидуальности, лишь бы они были не хуже чем у соседей. Открывается путь к массовому производству стандартных товаров, а стандартизация делает выгодной централизацию производства.
Поясню это на простейшем примере. Возьмем любой товар. Ну, скажем, башмаки. Когда-то каждый башмак был сугубо индивидуален – сапожник делал его с учетом формы ступни заказчика. Но вот, из-за ограниченности ресурсов стоимость жизни повысилась, и потребителям пришлось затянуть пояса. Теперь они готовы мириться с обувью пусть и худшего качества, но более дешевой. Более дешевой за счет чего? На чем можно сэкономить при производстве? В первую очередь на индивидуальности, на сборе информации о конкретном заказчике. Если производитель совершенно произвольно решил, что существуют ноги 41-го и 42-го размеров, но не существует ног с размером 41 и 3/4, и люди с этим смирились, значит не нужно более тратить время на снятие мерок и примерки. Мастеру не нужно больше встречаться с заказчиком, и поэтому мастерская теперь не обязательно должна находиться неподалеку от дома заказчика – можно собрать мастеров со всей страны в одном помещении. Помимо экономии на аренде мастерских, это еще открывает возможность разделения труда. Но самое главное, становится возможным применение машин, даже таких "безмозглых" машин, какие имелись в конце прошлого века. Машины того времени не могли быстро и часто переналаживаться, и потому их нельзя было использовать для выполнения индивидуальных заказов, а только в массовом производстве стандартных товаров. Если на машину, которая штампует подметки для обуви поставить штамп 41-го размера, она наштампует десятки тысяч подметок 41-го размера прежде чем штамп износится. Такие подметки очень дешевы по сравнению с вырезанными вручную, и причина этой дешевизны в том, что все они одинаковы, все несут одну и ту же информацию о некоей идеализированной ступне 41-го размера возможно никогда и не существовавшей в природе. Эту информацию передал машине тот рабочий, который вырезал штамп из металла. Вырезать штамп из металла трудно, гораздо труднее, чем просто взять и вырезать подметку вручную, и потому применение машин для изготовления индивидуальных заказов было невыгодно. Однако в массовом производстве штамп вырезают только один раз, так что стоимость его раскладывается на десятки тысяч одинаковых продуктов. При этом чем больше подметок одного размера отштампует один штамп, тем на большее число товаров разложится стоимость информации, тем они будут дешевле.
При таких (и только при таких) условиях становится выгодной централизация производства. Централизация производства требовала концентрации капиталов, а концентрация капиталов вела к господству монополий. Монополии получили возможность воспитывать нужного им потребителя при помощи рекламы, и таким образом закрепили то положение, когда покупатели согласны покупать обезличенные товары. Для целей такого воспитания была создана даже новая эстетика: если раньше красивыми считались сложные формы и линии обладающие некоторой неправильностью, придающей им жизненность, то в начале 20-го века красивыми стали считаться вещи геометрически правильных, "машинных", форм. Только в рамках такой эстетики продукция массового производства могла показаться красивее и лучше сделанной вручную ("не важно, что ботинки фабричного производства жмут, важно что на них строчка машинная, ровная, с одинаковыми интервалами! Красота!")
Вот так в начале 20-го века разворачивался старый как мир сценарий застоя: цивилизация вставшая перед межпланетным барьером, почувствовав нехватку ресурсов, начала идти по пути социального решения проблем. Но в отличие от предыдущей, средневековой предбарьерной эпохи, основная роль в штамповке "винтиков" и "шестеренок" принадлежала уже не церкви, а монополиям.
Иногда рекламу причисляют к непроизводительным расходам. На мой взгляд это не верно. Обработка покупателя рекламой – это завершающий этап массового производства: изготовление стандартного потребителя стандартной продукции. Без этого этапа массовое производство было бы попросту невозможно – разные люди имеют разные потребности, а серийное производство способно удовлетворить лишь потребности одинаковые.
Впрочем реклама – не самый главный способ подавления в людях индивидуальности. Сам массовый способ производства, с его монотонностью и расчленением труда на операции простые до бессмысленности, превращает рабочего в механический придаток машины, делает его "черным ящиком" со стандартным набором реакций на ограниченный набор стимулов.
Только массовое производство делает возможным и выгодным разделение труда на элементарные операции. Когда во всех изготовляемых вещах заложена одна и та же информация, рабочему уже не нужно держать эту информацию в своей голове, он вообще может не понимать, что он делает, ибо неизменная информация может быть легко заложена в саму структуру конвейера.