Генезис
Шрифт:
— Сделай игру на двоих, — внезапно сменил он тему.
— Сделаю, тендер уже объявлен. Файтинг с кровищей, расчлененкой и всем прочим необходимым весельем. Называться будет «Смертельная битва». «Стритфайтер» сожрем и не заметим!
Тендер — международный, у нас почти все профильные специалисты на долгосрочных контрактах у старых игроков. Но всегда есть молодые и голодные гайдзины, которые под моим мудрым руководством сделают конфетку.
— И еще не менее кровавая стрелялка типа «Контры», но с другой, гораздо более медленной физикой — ты же хочешь
Кейташи горячо закивал.
— Осталось дедов прогнуть, у нас поездка завтра с утра заканчивается, и я не домой поеду, а к «Нинтендо» — они почти готовы перестать считать себя компанией, ориентированной только на детей.
Умывшись и позавтракав, погрузились в автобус, и нас повезли к святилищу Фусинами Инари. Сам храм расположен на горе, поэтому пришлось подняться по длинной дорожке, практически превращенной в туннель многочисленными, натыканными в землю почти вплотную друг к дружке, вратами-ториями, которые, казалось, светятся на солнце. Японцы даже жутко нелепую и бесполезную фиговину превратят в невероятной красоты достопримечательность.
Главные врата храма охраняли статуи лисиц. В «Персоне» такие выдают побочные задания, где надо помогать людям, но эти оживать не спешат.
Помолились — я попросил здоровья маме и будущим братику и сестренке. У Чико все хорошо, и у нее все есть, равно как и у остальных.
— Хочу, чтобы Кохэку приняла мои чувства! — решил громко опозориться Кейташи.
Решимость показывает, надо полагать.
— Какой идиот! — закрыла подруга пылающее лицо ладонями и быстро потопала к воротам.
Под осуждающим взглядом Ватанабэ-сенсей и ржач одноклассников Белой Молнии ничего не оставалось, кроме как пойти следом с воплями «подожди!» и «я серьезно!».
Для этих тоже ничего просить не буду — сами начали, сами и заканчивайте.
Спускаясь с крылечка, услышал слева от себя истеричный мужской вопль:
— Вот ты где, Одзава!
Повернувшись, увидел летящего на меня со здоровенным кухонным ножом в руке очкастого мужика средних лет, одетого в черное пальто и шляпу.
— Я сам! — шепнул я Хэруки и побежал на него, сильно опережая неуклюже (у нее длинные каблуки) спешащую к нам — какая трогательная учительская забота! — Ватанабэ-сенсей.
Захват! Подсечка! Рывок! Ой какой неприятный хруст и не менее неприятный вопль, но чего еще ждать, когда локоть сгибается в обратную сторону?
Одноклассницы запоздало начали визжать, а одноклассники побежали к валяющемуся, воющему, держащему за поврежденную руку бедолаге и принялись его радостно пинать.
— Это моя добыча! — на адреналине рявкнул я.
Ребята испуганно отпрянули.
— Спасибо, он уже не опасный! — чертыхнувшись про себя, улыбнулся им я.
— Что тут случилось?!
А вот и пара копов — не может же их не быть на одной из главных достопримечательностей Киото?
Сидя напротив инспектора Хаттори в кабинете полицейского участка родной Уцуномии, мы с отцом получали от него подробности по
— Таким образом, напавший — ни кто иной, как «Монстр с 21 лицом». Мы считали, что он успокоился навсегда, но… — инспектор развел руками. — Даже не знаю, что на него нашло — раньше их банда — мы уже задержали всех — работала гораздо тоньше. Сам он только и делает, что бормочет что-то о «предназначении» и «выборе из двух зол».
— Я уже даже пытаться не собираюсь понять, что там в голове у выпрыгивающих на меня тут и там леммингов.
Отец с инспектором фыркнули.
— Все еще считаю совершенно излишним наличие телохранителя. Не будь я уверен, что справлюсь, просто убежал бы, — добавил я.
— Сын, — безнадежно вздохнул батя и похлопал меня по плечу.
— Все будет нормально! — улыбнулся я ему. — Пойдем домой?
— Пойдем, — улыбнулся он в ответ, и инспектор проводил нас до семейного «Аккорда».
— Ты правда в порядке? — на всякий случай уточнил отец, выезжая на дорогу.
— Все же хорошо, чего переживать? — пожал сидящий на переднем сиденье я. — Хорошо жить в стране, где огнестрельное оружие под строгим контролем! Представь, каких дел он мог бы наворотить с чем-нибудь автоматическим?
Батя побледнел.
— Да ладно тебе, все худшее — позади! — легкомысленно хихикнул я. — Камера смертников пополнена, цикл, следовательно, начался заново — минимум пара месяцев спокойных времен впереди. Разве ты не замечал эту закономерность? Столько всякого произошло, а на мне — только жалкие царапины! Не подумай, я в собственную неуязвимость не уверовал и разумную осторожность проявлять продолжу.
— Это правильно, — одобрил он. — Но я бы очень хотел, чтобы ты все-таки согласился на телохранителя.
— Который нужен минуты на три в год! — фыркнул я. — За границей — ради бога, но по своей земле я буду ходить демонстративно свободно! Им меня не запугать!
— Кому «им»? — фыркнул батя.
— А всем, кто желает мне плохого!
— А ты таких знаешь?
— Если бы я знал — сразу бы сказал тебе! — заверил я родителя и пошел открывать ворота.
Отчитавшись перед взволнованной, переселившейся на первый этаж — тяжело такой груз носить — мамой, папа остался там же, а я отправился к себе.
— Братик, я нашла еще восемь багов! — а вот Чико уже поняла, что переживать за меня совершенно излишне, поэтому занималась более конструктивной деятельностью — при помощи новенького Супер Фамикома играла в «пурототайпу» «Махоутокоро», выписывая найденные технические недоработки.
Этим же, разумеется, занят и специальный отдел — патчей в эти времена не выпустишь, и купленная игра должна работать идеально.
— Смотри! — сестренка за руку усадила меня на соседнее плетеное кресло и показала. — Если подойти к этой стене, трижды нажать «А», дважды — «B» и восемь раз влево…