Генезис
Шрифт:
Мужчина прищурился от ударившего в глаза света, но остался расслабленно стоять, держа руки на виду. Я подошёл ближе и, удивлённо подняв бровь, поздоровался:
— Доброй ночи, Алексей Геннадиевич.
Следователь СИБ почти незаметно кивнул.
— Доброй, Накадзима.
Я оглядел его потёртый камуфляж, всю ту же сумку на плече и висящий на шее жетон. Аэрокар позади него бронирован, но оружия на нём не видно, и, вроде, за рулём, как и раньше, один водитель. Немного успокоившись, я поинтересовался:
— У вас есть ко мне какие-то вопросы по тому случаю?
—
Натянуто улыбнувшись, я махнул внутрь ангара:
— Проходите, обсудим. Чай, кофе?
— Кофе, — кивнул мужчина, направившись внутрь.
Пока я возился с кофемашиной, он развалился в гостевом кресле, сбоку от моего рабочего стола. И, оглядев мастерскую, довольно цокнул языком: — Хорошо устроился, Святогор.
— Стараемся…
Налив кофе, поставил перед ним кружку и сел напротив, вопросительно подняв бровь. Следователь сделал большой глоток и поставил чашку обратно на стол, перед тем как объяснить цель своего прибытия:
— Мы бы хотели нанять тебя с Егоровым для одной работы.
— У нас на носу чемпионат среди тяжей, мы не собирались в ближайшее время наниматься, — без раздумий выпалил я. И, почесав в затылке, буркнул: — И почему Егоров? У вас разве своих сил нет?
Алексей, если это его настоящее имя, мягко улыбнулся.
— До чемпионата ещё достаточно времени. А работа не очень сложная, требуется через неделю слетать в одно место и помешать передаче некоего товара. Из защиты там будет максимум один лёгкий доспех и человек двадцать местных бандитов. Все трофеи ваши.
— Вы так и не ответили, мы-то вам зачем? — переспросил я, нервно потеребив рукав куртки, чувствуя пальцами успокаивающую выпуклость катушки с нитью.
— В живых там остаться никого не должно. И прежде чем ты станешь возмущаться, можешь ознакомиться с делом, — он вытащил из сумки папку с бумагами и положил передо мной. — Если кратко, то, думаю, ты слышал про сиреневую пыль. Сделка — канал поставки её к нам домой, и его нужно прикрыть. Всё остальное — тут.
Не прикасаясь к папке, я вскинул на него полный недоумения взгляд. Так резко? Мокруху? Ребёнку? Что за нахер? Смотрящие на меня рыбьи глаза службиста не выражали совершенно ничего. Он всё так же равнодушно продолжал свою аргументацию:
— Как я сказал, трофеи там должны быть богатые. В том числе и мобильный доспех, если сможете его взять. И если всё пройдёт чисто, вероятно, твой пилот, сможет вернуться на службу. А одна попавшая к нам в руки очень интересная запись допроса никогда не увидит свет.
В груди всё замерло, а пальцы крепко сжали рукав. Пусть нить в ход? Он, наверняка, обучен сражаться, и неожиданно напасть не получится. Однако атаковать самому нет необходимости, не сложно переназначить турель. Для снаряда стена ангара препятствием не станет, а там ударить по броне на улице, благо ракетной установкой я обзавёлся…
Мужчина же, глядя мне в глаза, неожиданно широко усмехнулся, и в его последующих словах проскользнуло сочувствие:
— Пацан, меня бесполезно убивать, за мной стоит Организация. Даже если у тебя получится, придут другие. Просто выполни работу и спи спокойно.
Я твёрже сжал губы. Кто знает, может, операция — его личная инициатива, и он меня на понт берёт, не имея каких-либо доказательств? Так что попробую немного поиграть в непонимание. Набрав полную грудь воздуха, воскликнул:
— Мне тринадцать лет. Дядя, вы что, совсем охерели?!
Тот лишь рассмеялся — а я мимоходом отметил, что у него очень приятный бархатистый смех — и всплеснул руками:
— Не верю! Где праведный гнев, шок и трепет? Никуда не годится! Людей Тухлого ты поразил явно не актёрским мастерством.
Отсмеявшись, сделал ещё глоток кофе и, поднявшись, шагнул к выходу, бросив через плечо:
— Поверь, работа на нас имеет свои плюсы.
И расслабленно дошёл до своего аэрокара, хлопнув дверцей. Я же, оскалившись, смотрел ему в спину, в то время как руки вносили машину в список целей ракетной установки. Боеголовки с «семейным» составом Сяо. Полный залп снимет щит и доспеху, если повезёт. Точно должно хватить, чтобы превратить агентов в куски обгоревшего мяса.
Рука замерла над кнопкой открытия огня, а аэрокар медленно взлетал, удаляясь от ангара. Пыльцы дрогнули, а по мастерской разнёсся скрип зубов и, следом, злой шёпот:
— Мудаки!
Убрав руку от пульта, я обессиленно откинулся в кресле. Нельзя мне его убивать. Никак нельзя. Он прав в том, что за ним придут другие.
Кипя от злости, я провожал взглядом машину до тех пор, пока она не осталась только на радаре, а потом не исчезла.
Вот вам и «связи прадеда среди военных». Всё слили, не прошло и пары лет. Это что — мне теперь предстоит всю жизнь выполнять приказы этих мудаков?
А, впрочем, есть ли выбор? Я повернулся к монитору, тупо щёлкая по ярлыкам. Доспех, оружие, броня, квантовый реактор. Пальцы нажали последнее, открывая диаграммы уравнений.
Может, если стать более могущественным, я смогу отстоять независимость силой? Или, по крайней мере, заставить с собой считаться.
Глава 18
— Мы вышли из зоны действия радаров, — облегчённо выдохнул Виктор из-за руля, ощутимо расслабившись.
Прохладная обшивка сидения приятно охлаждала мокрую спину. Алексей дрогнувшей рукой достал из бардачка салфетку и вытер пот со лба. Он многое видел за свою службу, не в первый раз рисковал жизнью. Но этот пацан…
В тёмных глазах сквозило безразличие к чужой и своей жизни. Пустые, мёртвые, на детском лице они выбивали из колеи своим контрастом. Неудивительно, что Келлеры отступили: такой человек ни перед чем не остановится, если решит, что ты его враг.
За службу он достаточно таких людей повидал, ошибиться сложно. Почти все или мертвы, или отправлены на Свалку. Кстати, примерно аналогичное говорят и результаты тестирования мальчика в психиатрической клинике. Хотя в том, что выяснил психиатр, сложно разобраться даже ему. Пирофобия, посттравматическое расстройство, агрессивность. И при том полностью сформировавшаяся личность, с определённым пониманием хорошего и плохого. В восемь лет.