Гений разведки
Шрифт:
…Подоспевшие армейские саперы при содействии неугомонного Громака, знавшего толк в инженерном деле: для того и существуют ШИСБр — штурмовые инженерно-сапёрные бригады — быстро-шустро организовали переправу, по которой вскоре на правый берег Днестра перебросили колонну тяжёлых автомобилей, гружённых горючим и боеприпасами.
Так Ваня получил боевое крещение уже в составе Первой танковой армии, которую в том числе и за этот, описанный нами, подвиг, вскоре — уже 25 апреля — удостоят наименования гвардейской.
По поводу
Тем более что повод был подкреплён наличием самого необходимого в таких случаях атрибута — среди захваченного у врага имущества случайно оказалась 200-литровая бочка настоящего баварского пива.
А пиво без раков, как известно, всё равно, что щи без капусты!
Подгорбунский, к тому времени хорошо осведомлённый о выдающихся способностях Громака в деле ловли членистоногих (незачем было бахвалиться!), предложил Ивану продемонстрировать свою сноровку в днестровских водах, тем более что местные жители наперебой заверяли: "Тут цього добра, як гною" [64] .
Поутру младший сержант отправился выполнять поставленную задачу. Для этого ему понадобился резиновый костюм, используемый бойцами подразделений противохимической защиты.
64
"Здесь этого добра, как гноя" (укр.), по смыслу — нереально много. Конечно же в виду имеют обычный навоз, которым в Украине, как известно, щедро удобряют как личные, так и коллективные угодья.
Спросите, с какой-такой целью?
Отвечу…
Конец марта.
Температура воды никак не больше плюс пятнадцати градусов. Голышом не шибко-то и разгуляешься!
Впрочем, раздобыть костюм — причём отличного качества — трофейный — для разведчиков не составило особого труда. Их полно пылилось на складе бригады: захватили ещё во время освобождения Казатина.
"Клёв" был великолепный. Замечательный. Головокружительный. Отменный.
В каждой норе — по раку. К тому же многие из них уже с икрой под скрученным хвостом — так самки защищают, берегут своё долгожданное потомство.
Прогуливаясь по берегу реки против течения, за которым уходила мутная вода, Володька едва успевал ловить панцирных тварей, с периодичностью всего в несколько секунд вылетающих откуда-то снизу, из-под воды, и складывать добычу прямо в наполненный речной влагой котелок — самый большой из пребывающих "на вооружении" хозчасти.
Соль-перчик, молодая, только что зазеленевшая крапива — и на костёр.
"Раки любят, чтобы их варили живыми". Ещё Лев Толстой в романе "Воскресение" сформулировал эту, прямо скажем не самую гуманную, житейскую мудрость!
Правда, Володька в отличие от книгочея Громака и слыхом не слыхивал о подобном высказывании великого русского писателя. Как, впрочем, и о самом его существовании.
Зачем? Как любил говаривать сам Подгорбунский: "Я даже газет не читаю… А международное положение чувствую сердцем…"
Но мы об этом уже упоминали…
Вечерело…
Пива оставалось ещё довольно много.
А раки уже подходили к концу, когда на тропинке, проторенной сотнями пар солдатских сапог, в отблесках догорающего костра отразилась одинокая женская фигурка — изящная и стройная.
Узнать её было "делом техники".
— Встать! — мгновенно скомандовал Подгорбунский. — Смирно!
— Вольно! — озарила улыбкой кромешную тьму миловидная девушка в форме РККА. И всем сразу стало светлее!
Это была та самая, уже знакомая нам, Александра Самусенко, единственная в Советской армии женщина — командир танка. А с недавних пор и вовсе — заместитель командира 1-го батальона 1-й танковой армии.
— О! Землячка! Привет! — Володька хлопнул себя по бёдрам и, приплясывая, пошёл навстречу красавице. — Где ты пропадала, родная?
— Прибыла из госпиталя для дальнейшего прохождения службы! — бодро отрапортовала Шурочка, хоть конечно же могла этого и не делать, ибо по званию была равна командиру разведчиков (она тоже получила недавно капитана), а по должности и вовсе превосходила его.
— Не побрезгуешь, присядешь рядом с нами?
— Не могу. Сначала — в штаб и только потом…
— Потом суп с котом. Глянь, что у нас есть…
— Раки? Мои любимые…
— Оне родимые… Ты того, землячка, ступай, но помни: через четверть часа от них останутся лишь рожки да ножки, одно лишь воспоминание! Надеюсь, приятное.
— А с чем вы их потребляете, братцы? — Она потянула носом и наконец-то разглядела канистру с пивом, точнее, вертевшегося возле неё одного из бойцов, — тучного и неповоротливого — именно его Володька определил "старшим по разливу". — Неужто с пивком?
— Так точно, товарищ капитан, с баварским-с. Ну, идите уже, идите, а то штабисты вас заждались.
— Ты так, да? А ещё друг называется! Земляк — святое для русского человека слово… Что ж, будь что будет, пропади оно всё пропадом…
— Вот это — правильное решение!
— Не зевай, Вова, — наливай! Ох, и вкуснотища… Где вы, миленькие мои, таких деликатесов набрали?
— Ясно, что не на Читинском пивном заводе.
— Понимаю.
— Фрицов раскулачили, пока они дремали. Подцепили пивко вместе с понтонами, и тю-тю — на Воркутю [65] . Знаешь такой город?
— Нет… Ах, какая шейка… А икра-то, икра… Это же просто чудо! — продолжала восхищаться Александра. — Нет, раки точно не фашистские!
— Наши. Ванька по ним — первейший спец! В нору руку запустил и тащит. То за усы, то за лапу, пардон — клешню… Только успевай подхватывать!
65
Воркута получила статус города только в военном 1943 году. До того времени это был обычный, мало кому известный рабочий посёлок.