Гений войны Рокоссовский. Солдатский долг Маршала

Дайнес Владимир Оттович

Как и было определено Ставкой ВГК, Рокоссовский принял 10 октября от Брянского фронта 50, 3 и 63-ю армии и 2-й гвардейский кавалерийский корпус. Войсками 50-й армии командовал генерал-лейтенант И. В. Болдин. Они к этому времени вышли к р. Проня на участке Петуховка, Пропойск (Славгород) и захватили плацдарм на правом берегу реки. 3-ю армию возглавлял генерал-лейтенант А. В. Горбатов. Ее войска занимали левый берег р. Сож в районе г. Пропойск (Славгород). На этой же реке находились и войска 63-й армии генерал-лейтенанта В. Я. Колпакчи.

Генерал армии К. К. Рокоссовский, приняв решение форсировать Днепр силами 65-й и 61-й армий, выехал на наблюдательный пункт командующего 61-й армией генерала П. А. Белова,

который находился в сосновом бору на берегу Днепра. Сюда был вызван командующий 65-й армией генерал П. И. Батов, который прибыл вместе с членом военного совета генералом Н. А. Радецким и начальником штаба генералом И. С. Глебовым.

Рокоссовский, поздоровавшись, спросил у Батова:

– Как идет перегруппировка?

– Два корпуса трехдивизионного состава каждый снимаются сегодня ночью. В их полосе на плацдарме за Сожем остается для прикрытия перегруппировки двести сорок шестая дивизия и держит оборону на двадцатикилометровом фронте. Корпуса будут здесь через полтора суток. Форсируем с подготовкой на седьмые сутки.

– Как ваше мнение, Павел Алексеевич? – спросил командующий фронтом Белова.

– Я не вправе возражать против принятого решения…

Рокоссовский усмехнулся и сказал:

– Понимаю, Павел Алексеевич, ваше желание ускорить удар силами шестьдесят пятой армии. Но согласимся, что время это упущено. Противник организовал оборону. Будем действовать только наверняка… Ваша задача, Павел Иванович, – обратился он к Батову, – форсируете Днепр в районе Лоев – Радуль, прорвете оборону на западном берегу реки и ударом в направлении Колпень – Надвин – Демехи выходите главными силами армии к концу третьего дня наступления на рубеж Щербакова – Ветхин – Новый Барсук.

Рокоссовский спросил, в чем нуждается армия.

– Для всех дивизий требуется пополнение, – ответил Батов.

– Пополнение будет. Но только из местных военкоматов. Но это либо молодежь, либо окруженцы 1941 года. Выйти из окружения не смогли, руки опустили и сидели здесь два года, грелись. Придется вам поработать, восстановить их веру в себя и в нашу армию.

– Будет сделано, – заверил Павел Иванович. – Только дайте побольше людей.

– Ваше решение оставить за Сожем двести сорок шестую дивизию правильно, – сказал Рокоссовский. – Ослаблять девятнадцатый корпус не следует. Развернувшись фронтом на север и взаимодействуя с войсками сорок восьмой армии, он будет держать под ударом гомельскую группировку противника. Девятнадцатому корпусу пока придется тяжело, но зато он и сорок восьмой армии генерала Романенко поможет и позволит нам лучше замаскировать перегруппировку войск на лоевско-радульское направление. Желаю вам, товарищи, успеха. Прошу это передать и командирам корпусов. – Потом, со своей располагающей улыбкой, командующий добавил: – Не подкачаем, братцы-сталинградцы?

С целью обеспечить скрытность и дезориентировать противника в ночь на 8 октября дивизии обоих корпусов по приказу генерала Батова отошли на восточный берег р. Сож и укрылись в прибрежных лесах. Все участки на плацдарме заняла 246-я стрелковая дивизия. При поддержке отдельных батарей корпусных артиллерийских групп она весь следующий день вела огонь с прежним режимом. Работали радиостанции корпусов, имитируя связь с дивизиями на плацдарме. В лесах на восточном берегу день и ночь жгли многочисленные костры: пусть враг считает, что войска не только никуда не перебрасываются, а, наоборот, все более подтягиваются. Ночью части шли по шоссе Гомель – Чернигов в новый район. Днем усиливалось движение автомашин в обратном направлении – в сторону сожских плацдармов. Штаб 65-й армии под руководством генерала И. С. Глебова действовал оперативно, вникая во все детали маневра войск.

С генерал-полковником И. С. Глебовым автору этих строк посчастливилось вместе работать в Институте военной

истории Министерства обороны тогда еще СССР. Это был человек высокой культуры, приятный в общении, специалист высшей квалификации. Его рассказы о деятельности штаба армии в годы Великой Отечественной войны позволили нам, молодым военным историкам, глубже вникнуть в тайны штабной кухни. Иван Семенович вспоминал, что переброска войск была осуществлена по всем правилам военного искусства. Штаб армии постоянно контролировал ход перегруппировки. В каждую дивизию был направлен офицер, который контролировал скрытность перехода. В районах сосредоточения части маскировались в лесах. Основные силы располагались в 5—6 км от Днепра, вторые эшелоны – в 6—8 км.

В результате перегруппировки в район Лоев – Радуль удалось создать превосходство в силах над противником на избранном направлении главного удара. Раньше здесь на 20-километровом участке действовала одна дивизия. Теперь только в первом эшелоне находились четыре дивизии, в составе которых имелось 602 орудия.

Командующий 65-й армией после завершения перегруппировки уточнил задачи войскам. 27-й стрелковый корпус получил задачу форсировать Днепр в районе Каменка – остров Ховренков, прорвать оборону противника на западном берегу реки, овладеть рубежом Козароги, Колпень и в дальнейшем наступать в направлении на Ветхин. Задача 18-го стрелкового корпуса – форсировать Днепр на участке Лопатин – Радуль, овладеть рубежом Колпень, р. Песоченка и затем выйти на рубеж Возок, р. Брагинка. Ширина фронта форсирования составила соответственно 10 и 7,5 км. На участке форсирования ширина Днепра составляла 400 метров, а глубина достигала 7—8 метров.

По данным штаба 61-й армии, аэрофотосъемки и наблюдения разведки 65-й армии, противник имел на противоположном берегу Днепра около 18 пехотных батальонов, 96 станковых и 250 ручных пулеметов, 330 орудий и минометов. Оборона противника состояла из двух линий траншей с ходами сообщения полного профиля. Первая сплошная траншея – у уреза воды, вторая – по высокому берегу; там были устроены огневые позиции артиллерии для ведения огня прямой наводкой. Населенные пункты и отдельные постройки были приспособлены к длительной обороне, особенно деревня Шитцы, стоящая за Днепром на крутой высоте – против левого фланга 18-го стрелкового корпуса.

Рокоссовский, учитывая, что войскам 65-й армии придется преодолевать сильно укрепленную оборону противника, передал в оперативное подчинение генерала Батова все фронтовые средства усиления. Большое внимание уделялось планированию применения артиллерии. С учетом армейской артиллерийской группы на направлении главного удара, в полосе 18-го стрелкового корпуса было сосредоточено 127 орудий на 1 км фронта. Это была достаточно высокая плотность. Но слабым местом был недостаток снарядов. Только 76-миллиметровые дивизионные и полковые пушки да армейская артиллерийская группа имели запас выстрелов на огневых позициях по одному боекомплекту. Остальные артиллерийские и минометные системы не были обеспечены полным боекомплектом. Приходилось экономить. Выручал много раз испытанный метод прямой наводки. В 18-м стрелковом корпусе на прямую наводку было поставлено две трети полковой и дивизионной артиллерии. Авиационное обеспечение планировалась в масштабе фронта силами 16-й воздушной армии. В полосе форсирования было намечено 12 полковых вылетов штурмовиков и бомбардировщиков. Им ставилась задача нанести удары по опорным пунктам Лоев, Крупеньки, Сенская, Колпень, а также по артиллерийским батареям противника. За два дня до наступления из штаба воздушной армии в каждую стрелковую дивизию прибыли офицеры со средствами связи и наведения. С наблюдательных пунктов командиров дивизий они непосредственно на местности изучили ориентиры, уточнили сигналы взаимодействия с командирами стрелковых частей и соединений.