Гений войны Рокоссовский. Солдатский долг Маршала

Дайнес Владимир Оттович

Наступательную операцию фронта предполагалось проводить в два этапа: на первом – сокрушить оборону противостоящего противника на всю ее оперативную глубину (100—120 км), на втором – завершить его разгром и создать условия для проведения новой фронтовой наступательной операции. Начинать операцию предусматривалось с мощной артиллерийской и авиационной подготовки продолжительностью от 1,5 до 2 часов. Наступление стрелковых войск и танков непосредственной поддержки пехоты должно сопровождаться огнем артиллерии и массированными ударами авиации. При этом в зависимости от характера обороны противника и полноты разведданных о расположении его огневых средств артиллерийская подготовка атаки могла осуществляться огневым валом на глубину до 2 км, последовательным сосредоточением огня по важнейшим объектам обороны или сочетанием этих видов огня.

Подвижную группу фронта рекомендовалось использовать в двух вариантах. В случае, если тактическая зона обороны противника хорошо

оборудована в инженерном отношении да еще плотно занята его войсками, считалось целесообразным вводить эту группу в прорыв после стрелковых корпусов. Если противник не располагает необходимыми силами для создания прочной обороны на второй полосе, подвижные группы лучше вводить в прорыв сразу после того, как стрелковые корпуса преодолеют его главную полосу. Задача подвижных групп заключалась в стремительном продвижении в глубину обороны противника, разгроме его подходящих резервов, недопущении создания ими нового фронта, выходе на пути отхода основной группировки противника и при поддержке авиации окружении ее во взаимодействии с воздушно-десантными войсками. Причем поспешно занятые оборонительные рубежи требовалось прорывать с ходу при поддержке авиации, не ожидая подхода стрелковых войск. Развитие тактического успеха в оперативный должны были осуществлять не только подвижные группы, но и главные силы фронта. Оперативный прорыв считался завершенным тогда, когда достигался разгром главной группировки противника и его оперативных резервов, а в то же время создавались условия, исключавшие возможность занятия противником оборонительных полос в тылу, чтобы восстановить фронт. В качестве важнейших условий достижения целей операции рассматривались: уничтожение основной группировки противника по частям в процессе ее отхода, упреждение врага в занятии выгодных для обороны рубежей отходящими частями и выдвигаемыми резервами. Преследование должно было осуществляться стремительным наступлением подвижных соединений по путям, параллельным отходу основных сил противника, что позволяло упредить его на переправах, в теснинах, на узлах дорог, задержать его отход, а затем окружить и уничтожить. Основная роль в преследовании отводилась подвижным соединениям, авиации, воздушным десантам. Им предписывалось не ввязываться в затяжные бои за крупные центры сопротивления или опорные пункты, а обходить их.

В связи с тем что предстоящая война рассматривалась как маневренная, должное внимание уделялось встречным сражениям. Указывалось, что они могут возникнуть как в начальный период войны, когда обе стороны будут стремиться к захвату инициативы, так и в ходе наступательной операции, когда удастся прорвать тактическую зону обороны противника. Характерными особенностями встречного сражения считались: отсутствие ясности и определенности в быстро меняющейся обстановке; стремительность и скоротечность развития боевых действий, требующих всемерного проявления инициативы; борьба за упреждение в развертывании, за выигрыш флангов, захват и удержание инициативы.

Решающее значение в наступательных операциях придавалось организации непрерывного и твердого управления войсками. Важнейшей задачей командования и штабов считалось глубокое проникновение в планы противника, создание и поддержание в ходе операции превосходства над ним в силах и средствах на главном направлении, осуществление гибкого маневра войсками, поддержание устойчивого взаимодействия между участвующими в операции видами Вооруженных Сил, родами войск и элементами оперативного построения.

Все эти установки были в основном правильными и для своего времени передовыми. Однако они недостаточно учитывали возможное противодействие противника, степень устойчивости современной обороны, но главное – опирались на моральное превосходство Красной Армии, которого в действительности не было, и не брали во внимание реальный материальный потенциал Вооруженных Сил. Поэтому многие положения теории наступления оказались в первые годы войны нежизненными и не могли быть реализованы на практике.

События советско-финляндской войны вынудили несколько изменить отношение к обороне. Но полностью ее недооценка так и не была тогда преодолена. Не случайно поэтому проблемы обороны оказались разработанными значительно слабее, чем вопросы наступления. Это не значит, однако, что представления об обороне, способах ее организации и ведения не развивались. Генерал армии И. В. Тюленев, выступивший на совещании с докладом «Характер современной оборонительной операции», был вынужден признать: «Мы не имеем современной обоснованной теории обороны, которую могли бы противопоставить современной теории и практике глубокой армейской наступательной операции». Тем не менее он в своем докладе ограничился только рамками армейских оборонительных операций. Однако и нарком обороны Тимошенко в своем заключительном слове не поставил вопрос о стратегической и даже о фронтовой обороне. В результате теория стратегической обороны и ведения фронтовой оборонительной операции, как и прежде, ограничивалась теми положениями, что имели отношение к действиям сил прикрытия в начале войны. Предполагалось, что в ходе ее войскам не понадобится прибегать к длительной обороне, а тем более в широких масштабах, что отрицательно сказалось на ведении оперативной и стратегической обороны во время Великой Отечественной войны.

Правда, на том же совещании ряд проблем оперативной обороны получил более глубокое, чем прежде, освещение. В частности, и Тюленев, и Тимошенко заявили, что к обороне следует переходить тогда, когда нет достаточных сил для наступления или когда в создавшейся обстановке она выгодна для того, чтобы подготовить наступление. Оба они подчеркивали, что оборона может применяться как на второстепенных фронтах, так и на главных направлениях. В последнем случае переход к обороне должен осуществляться с целью «выждать время до исхода операций на других направлениях, фронтах или театре» либо для подготовки наступательной операции, а также если «оборона является составной частью задуманного маневра операции». Участники совещания пришли к выводу, что оборона должна быть противоартиллерийской, противотанковой, противосамолетной, «многоэшелонной, многополосной, глубокой, с нарастающим в глубине сопротивлением», а также «упорной и активной».

Относительно армейской обороны (глубина 50—60 км) на совещании было подтверждено требование о создании в ее рамках полосы обеспечения, тактической и оперативной зон обороны. Глубина полосы обеспечения должна составлять 10—15 км и для ее обороны выделяться передовые части и разведывательные подразделения. Не исключалось и создание передовой оперативной зоны заграждения глубиной от 30 до 50 км. Тактическую зону обороны (глубина 15—20 км), состоявшую из двух полос, предусматривалось оборонять стрелковыми корпусами первого эшелона. Оперативная зона (глубина 20—30 км) включала тыловой армейский рубеж, противотанковые районы и отсечные рубежи. При обороне на вероятном направлении главного удара противника ширина полосы обороны составляла: для армии – 80—100 км, для стрелкового корпуса – 20—30 км и для стрелковой дивизии – 6—12 км. При обороне на второстепенном направлении армия оборонялась в полосе шириной 200 км и более, корпус – 50—60 км, дивизия – 20—24 км. В этих случаях оборона основывалась не на траншейной системе, а на очагах сопротивления, главным образом батальонных районах обороны. Для отражения атаки танков противника требовалось на 1 км фронта главной полосы обороны иметь 13—17 противотанковых орудий, а также привлекать всю артиллерию и авиацию действующих войск [117] . В успешном отражении наступления противника большое значение придавалось контрударам, к нанесению которых привлекались резервы армий и стрелковых корпусов. Однако основным средством нанесения армейских и фронтовых контрударов являлись механизированные корпуса. Одновременно с ведением позиционной обороны предусматривалась и маневренная оборона. Именно так стали называть подвижную оборону. Ее мыслилось применять в тех случаях, когда подавляющее превосходство противника исключало возможность ведения позиционной обороны. Основой маневренной обороны считались оборонительные бои на промежуточных рубежах, ускользание от противника, сочетаемое с короткими ударами и действиями из засад.

Материалы декабрьского совещания послужили для Рокоссовского серьезной опорой при решении им вопросов обучения командиров, штабов и частей 9-го механизированного корпуса. Ему также предстояло осмыслить то новое, что содержалось в докладе генерала армии Жукова на сборах командно-начальствующего состава Киевского Особого военного округа, состоявшихся в конце января 1941 г. в Киеве. В окружной Дом Красной Армии съехались участники сборов – руководящий состав округа, командующие армиями, члены военных советов и начальники штабов армий, командиры, начальники политических органов и начальники штабов корпусов и дивизий, коменданты и начальники штабов укрепленных районов, начальники военных училищ. Программа сборов включала доклады по вопросам планирования, организации и осуществления фронтовой операции, а также проведение оперативной игры на картах. [118]

В своем докладе Жуков отметил, что главным потенциальным противником Советского Союза является фашистская Германия, военные успехи которой ошеломили весь мир. Несмотря на то что немецкая армия на Западе почти не встречала сопротивления, необходимо внимательно изучить ее опыт и сделать соответствующие выводы.

«Главную роль в победах фашистской армии сыграли авиация, бронетанковые и моторизованные соединения в их тесном взаимодействии, – говорил Жуков. – Это они своими мощными ударами обеспечили стремительность наступления немецких войск. Немецкая армия хорошо оснащена, приобрела солидный боевой опыт. Сражаться с таким противником будет нелегко. Раньше мы считали, что, если придется прорывать вражескую оборону, достаточно будет полуторного, в крайнем случае, двойного превосходства над противником на участке главного удара. На московском совещании одержало верх другое мнение: надо обеспечивать такое превосходство в силах не только на участке главного удара, но и во всей полосе наступления войск фронта».