Гений
Шрифт:
— Я должна ехать, — сказала она. — Мама договорилась по телефону.
— Значит, я вас больше не увижу здесь?
— Нет.
— Вы меня любите, Сюзанна?
— Да, да, — ответила она и как-то понуро отошла в дальний угол террасы, где никто не мог их видеть.
Он бесшумно последовал за нею.
— Поцелуйте меня, — сказал он.
Она испуганно и растерянно ответила на его поцелуй, тотчас же отвернулась и быстро пошла прочь. А он смотрел ей вслед, любуясь ее твердой, пружинистой походкой. Она была много ниже его ростом, хотя не такая маленькая, как Анджела, — крепкого сложения, с хорошо развитой фигурой. И душа у нее, должно быть, смелая, способная на подвиги, исполненная мужества и решимости, подумал Юджин. Когда она станет постарше, это будет сильная женщина, умеющая бесстрашно и последовательно мыслить.
Юджин не видел ее после этого дней десять и дошел до полного отчаяния. Его больше не удовлетворяли редкие, случайные встречи с Сюзанной. А вдруг она осенью уедет из Нью-Йорка, что будет тогда с ним? Если ее мать что-нибудь узнает, она увезет ее в Европу, и Сюзанна, вероятно, забудет его. Ужасно! Нет, пока этого не случилось, они должны бежать. Он превратит все свое состояние в наличность и увезет ее куда-нибудь. Жизнь без Сюзанны для него немыслима. Он должен добиться ее — любой ценой. Какое ему дело до Колфакса и его журналов! Работа опостылела ему. Пусть Анджела забирает себе все акции строительной компании, если ему не удастся выгодно продать их. А если удастся, он постарается обеспечить ее из вырученной суммы. У него есть немного денег наличными — несколько тысяч долларов. Эта сумма да то, что он заработает кистью, — ведь он еще может работать! — даст им возможность прожить. Они уедут в Англию или во Францию. Если Сюзанна любит его, — а он был уверен, что это так, — они будут счастливы. Пропади она пропадом, его старая жизнь! Какая тоска — жить без любви!
Так размышлял Юджин вначале. Впоследствии его взгляды несколько изменились, но это произошло после того, как он снова поговорил с Сюзанной. Добиться свидания с ней оказалось нелегко. В конце концов в порыве отчаяния он позвонил по телефону в Дэйлвью и спросил, дома ли мисс Дэйл. К аппарату подошел слуга, и на его вопрос, о ком доложить, Юджин назвал имя одного молодого человека, знакомого Сюзанны. Когда она взяла трубку, он сказал:
— Вы меня хорошо слышите, Сюзанна?
— Да.
— Вы узнали мой голос?
— Да.
— Не называйте меня по имени, хорошо?
— Хорошо.
— Сюзанна, я схожу с ума. Вот уже десять дней, как я вас не вижу! Вы еще долго пробудете в городе?
— Не знаю. Вероятно.
— Если кто-нибудь войдет, Сюзанна, просто повесьте трубку, и я буду знать, в чем дело.
— Хорошо.
— А вы не могли бы выйти ко мне, если бы я подъехал на машине к какому-нибудь месту близ вашего дома?
— Не знаю.
— О Сюзанна!
— Я не уверена, но постараюсь. В котором часу?
— Вы знаете дорогу к старому форту у Хрустального озера, неподалеку от вас?
— Да.
— Помните, по этой дороге есть холодильник?
— Да.
— Вы могли бы прийти туда?
— В котором часу?
— Завтра в одиннадцать утра или сегодня в два или в три.
— Лучше сегодня в два.
— Как я вам благодарен, Сюзанна! Так или иначе, я буду ждать.
— Хорошо. До свидания.
И она повесила трубку.
Юджин был счастлив, что его попытка окончилась так удачно, и в первый момент не задумался над тем, как искусно Сюзанна вела разговор. Позднее он понял, сколько в ней смелости, если она способна так быстро принимать решения, — ведь вся эта история давалась ей нелегко. Любовь Юджина была для нее чем-то совершенно новым, а ее положение — очень рискованным. И тем не менее, когда он назвал ее и она так неожиданно услышала его голос, она не обнаружила ни малейшего признака растерянности. Голос ее звучал ровно и твердо, тверже, чем голос Юджина, который был возбужден и нервничал. Она с первых же слов, не колеблясь, поняла его и охотно пошла на хитрость. Так ли она наивна, как кажется? И да, и нет. Просто она умная девушка, решил он, и при всей ее бесхитростности и честности ум сразу подсказал ей, что делать.
В тот же день, в два часа, Юджин был в условленном месте. Своему секретарю он сказал, что едет для деловых переговоров с одним известным писателем, у которого хочет получить рукопись, а сам, взяв закрытую машину, отправился на свидание. Попросив шофера ездить взад и вперед по дороге, он вышел из машины и присел под деревом, откуда ему хорошо видна была вся дорога. Вскоре показалась Сюзанна, свежая, как весеннее утро, в элегантном светло-сиреневом костюме. Большая мягкая шляпа с длинными перьями, в тон платью, необычайно шла ей. Она приближалась спокойной, грациозной походкой, но, когда Юджин взглянул ей в глаза, он прочел в них затаенную тревогу.
— Наконец-то! — радостно воскликнул он вставая. — Идемте сюда! Моя машина недалеко — не лучше ли нам сесть в нее, как вы думаете? Она закрытая. А то нас могут увидеть. Сколько времени в вашем распоряжении?
Он обнял ее стал жадно целовать, пока она объясняла, что им надо торопиться. Она сказала дома, что идет за книгой в библиотеку, в которой ее мать состояла попечительницей, и должна вернуться в половине четвертого, самое позднее — в четыре.
— О, мы успеем поговорить! — весело сказал он. — А вот и машина. Давайте сядем.
Он осторожно огляделся кругом, окликнул шофера, и, когда машина подъехала, они быстро сели в нее.
— Перт-Амбой, — сказал Юджин, и шофер дал полный ход.
Теперь им нечего было беспокоиться. Юджин приспустил шторы и обнял Сюзанну.
— Сюзанна, — сказал он, — я не видел вас целую вечность! Как бесконечно тянулось время! Вы меня любите?
— Да, люблю, вы это знаете.
— Но как же нам быть дальше, Сюзанна? Вы скоро уезжаете? Я должен видеть вас чаще.
— Не знаю, — ответила она. — Мама не говорила мне о своих планах. Известно только, что она осенью собирается в Ленокс.
— Ну вот! — устало вырвалось у Юджина.
— Послушайте, мистер Витла, — задумчиво сказала Сюзанна. — Ведь вы понимаете, что мы подвергаем себя страшному риску. Вдруг об этом узнают миссис Витла или мама? Это будет ужасно!
— Да, да, — сказал Юджин. — Конечно, мне не следовало бы так поступать. Но я безумно люблю вас, Сюзанна. Я не знаю, что со мной. Я знаю только, что люблю вас, люблю, люблю!
Он прижал ее к себе и осыпал страстными поцелуями.
— Как вы хороши! Как вы прекрасны! Цветок мой, ангел, божество! — И он прильнул к ее губам долгим безмолвным поцелуем, между тем как автомобиль мчался вперед.
— Но как же нам быть? — спросила она, широко раскрывая глаза. — Ведь это так неосторожно! Я как раз думала об этом утром, когда вы позвонили.
— Вы уже начинаете жалеть, Сюзанна?
— Нет.
— Вы любите меня?
— Вы знаете, что люблю.
— Тогда помогите мне найти выход.
— Я бы рада была… Но послушайте, мистер Витла… Выслушайте меня. Вот что я хочу вам сказать…
Она говорила серьезным тоном, который казался ему милым и забавным.
— Я готов выслушать все, что вы мне скажете, моя детка. Но только не называйте меня «мистер Витла». Зовите меня по имени, хорошо?