Гений
Шрифт:
Барт пришёл в восторг от перспективы разнести в пух и прах очередное мракобесное учение, потом передумал — если Шена там научили камни ломать голыми руками, то не такое уж оно и мракобесное, Шен магом точно не был.
«А может быть, я просто знаю не всё. Как же это бесит.»
— Как думаешь, эта слепящая аура госпожи может иметь что-то общее с учениями жрецов?
Барта опять мурашками осыпало от ощущения, что Шен читает его мысли, он что-то промямлил, Шен сказал:
— Давай проведём эксперимент. Я кое-что попробую из упражнений жрецов Золотого, а ты оценивай её состояние и говори, помогает или нет.
— Хорошо.
Барт ещё сильнее ушёл в транс, сосредоточился так, что чуть ментальные глаза не лопнули, но ничего нового не увидел. Шен спросил:
— Ну как?
— Ничего.
— Наверное, я разучился. Давно не тренировался, ни один навык этого не прощает. Как госпожа?
— Лучше. Такими темпами, я думаю, часов за пять будет в полном порядке.
— Отлично. Иди на базу, поспи, я разбужу тебя, когда будешь нужен. Скажи Доку, я остаюсь здесь, без острой необходимости пусть не трогает. Иди.
— Есть, — Барт встал, поклонился, стараясь никуда не смотреть, но всё равно увидел эту сцену жутко смущающей нежности, исходящей от человека, в котором её никогда не было, как Барту когда-то казалось.
«Что любовь творит с людьми, а, это нереально… Неужели и со мной так будет?»
Он телепортировался к Доку, всё передал, сказал, что ушёл спать, а вместо этого сидел на кровати и смотрел на свои руки, осознавая, насколько они корявые, какие-то все кривые, шершавые, изодранные и кое-где даже грязные. Представлять, как он прикасается этими руками к Эльви, было дико стыдно, он решил, что с этого дня начнёт что-то с ними делать, потому что иначе так и проходит всю жизнь, не вынимая их из карманов. Приняв это судьбоносное решение, он с чистой совестью уснул.
4.32.6Б Барт исчезает, Барт дипломат
— Барт, вставай.
Он резко сел, по ощущениям понимая, что если сразу не оторвётся от подушки, то не проснётся вообще, разлепил один глаз и посмотрел на Дока, Док сочувственно вздохнул и сказал:
— Шен зовёт Веру будить.
— Как она? — хрипло спросил Барт, протирая второй глаз, Док нахмурился и сказал тем псевдоуверенным тоном, который Барт уже начинал ненавидеть:
— Нормально. Только она давно должна была проснуться, а не просыпается. Шен нервничает.
— Пять минут есть?
— Две.
Барт кивнул и встал, Док ушёл, Барт наколдовал себе воды над сложенными ладонями и умылся, забрызгав пол, вытер мокрые ладони о волосы, заодно как бы причесавшись, и пошёл к портальному тупику.
«Шен нервничает» — в случае Дока это примерно означало, что Шен готов бить его ногами, но сдерживается. У них были странные отношения, Док был старше, но на Шена смотрел всегда снизу вверх, со смесью религиозного восхищения и надежды на чудо, а Шен его периодически поколачивал, но не сильно, настолько «не сильно», что это выглядело как что-то хорошее. Барту иногда казалось, что у всех мужчин вокруг него есть какой-то тайный язык избиений, но его в этот язык никто почему-то не посвятил, и они при нём общаются, а он не понимает ни слова и чувствует себя по-дурацки.
«Надо спросить у Двейна. Как раз время будет на пикнике.»
Он сделал себе мысленную зарубку на память, расписался в журнале и вошёл в портал.
На третьей квартире было тихо, его эта тишина опять заставила поёжиться — неприятное ощущение, хотелось что-нибудь уронить, чтобы это прекратилось. Ауры Веры и Шена он изучил заранее, ещё стоя в библиотеке — Вера выглядела неплохо, хотя и не идеально, Шен никак не выглядел — сквозь его щиты Барт не видел вообще ничего.
«Тогда почему я его вижу?»
Что-то было не так, он сосредоточился настолько сильно, что даже остановился и поднял руки, чего обычно при свидетелях не делал — это было показателем того, что ему сложно, а он старался всегда прикидываться, что ему всё легко.
«Нет, я его не вижу. Я просто знаю, где он, потому что он искажает ауру Веры. Раньше такого не было, или я просто раньше не замечал. Чёрт, как же мало я знаю…»
Сделав себе очередную зарубку на память, он подошёл к двери в гостиную и осторожно выглянул, стараясь делать это так, чтобы ничего не увидеть такого, которое не надо, шёпотом сказал:
— Господин?
— Заходи, — так же тихо ответил Шен, — пора её будить, Док час назад говорил, что она проснётся через минуту, и с тех пор каждые десять минут это повторяет, но что-то никак.
— А вы… пытались её будить? Ну… голосом? Или…
— Давай лучше ты.
Барт не совсем понял, но вопросов решил не задавать, обошёл диван, осторожно осмотрелся, оценивая ситуацию — Шен сидел точно так же, и Веру держал точно так же, как будто Барт вышел отсюда только что.
«У меня бы руки отвалились. Что он такое? Он точно не человек.»
Шен посмотрел на него прямо, Барт невольно поймал его взгляд, сразу же опустил глаза и уточнил:
— Будить? Прямо… как обычно?
— Прямо как ты умеешь, — усмехнулся Шен, — давай, покажи свой лучший номер.
Барт прокашлялся, порылся в памяти, ища подходящую весёлую фразу, ещё раз прокашлялся и завопил:
— Ура, я пришёл! — Вера улыбнулась и развернулась к нему лицом, не открывая глаз, Барт завопил ещё громче: — Юн, энергичен и готов мыть ковшик!
Вера начала улыбаться ещё сильнее, но глаз так и не открыла, Барт с опаской посмотрел на Шена и тихо спросил:
— Что с ней?
Шен на секунду оторвал взгляд от лица Веры, кивнул Барту, как будто всё с ней нормально, и опять стал смотреть на Веру. Она как будто не просыпалась, а оживала, медленно, сверху вниз — улыбалась, жмурилась, поворачивала голову. Потом наконец-то приоткрыла глаза, но как будто не видела, Барт посмотрел на Шена в ожидании подсказки, но Шен выглядел так, как будто всё идёт по плану.
Вера осматривалась невидящим взглядом ещё какое-то время, за которое Барт успел мысленно себя похоронить и написать на надгробной плите: «Здесь лежит Кан Барт, который возомнил себя гением, угробил сестру и поплатился за это жизнью. Его пример другим наука — не экспериментируйте на сёстрах, они от этого портятся, а вы — умираете».