Гений
Шрифт:
— Господин ректор, к вам глава Кан с сыном.
Шен качнул головой, она поправилась:
— Без сына.
Шен опять качнул головой и мягко подтолкнул Барта к двери, а сам удобно устроился на диване напротив стойки, секретарша слегка обалдела, но произнесла:
— Только сын. Наследник Кан к вам, приглашать?
— Приглашай, — раздался голос из-за двери, секретарша её открыла и изобразила светский жест, уже лет сто как не актуальный, Барт вошёл, дверь громко закрылась за ним. Старик за столом в центре кабинета окинул его мрачным взглядом и пробурчал, дописывая что-то в документах: — Раньше наследник Кан выглядел по-другому. Ну и хвала богам, мне его с головой хватило. Вам чего, молодой человек? С кем имею честь?
— Кан Барт, — ровно сказал Барт, изобразил кивок, по правилам, но без особого почтения — что-то ему подсказывало, что разговор будет действительно практически семейный. Декана он до этого момента ни разу не видел, он ничего не вёл, а встречаться специально не было причин. Но старик выглядел знакомо, и кольцо у него на пальце было такое же, как у наставника по артефактам, один в один.
«Они родственники или просто учились вместе?»
Он знал, что иногда студенты заказывают всей группе в честь выпуска какие-нибудь маленькие одинаковые вещи, у Шена были карманные часы с символикой Королевской Академии, такие же, как у Ричи, но Шен их практически не носил, зато Ричи чуть ли не в лицо совал их каждому новому знакомому. У Барта таких вещей не было — то ли мода поменялась, то ли учёба перестала быть чем-то элитным и труднодоступным, так что повод гордиться причастностью к ней пропал.
Декан дописал строку, отложил доисторическое перо и переплёл пальцы, глядя на Барта с таким видом, как будто Барт уже его утомил. Вздохнул и указал глазами на стул напротив, сказал:
— Я вас слушаю, наследник Кан. Не особенно вы похожи на отца, скажем прямо.
Барт поморщился — Шен заставил его пройти полный курс хороших манер, это заняло почти два года, и он потом сдал экзамен, и пересдавал его каждый год.
«Неужели я два года учился вежливости для того, чтобы выслушивать хамство от преподавателя? Ничего себе новости.»
От этого стало так раздражающе неприятно, что он совершенно перестал бояться, появилось желание всё-таки раздуть скандал, просто из вредности.
«Нет, нельзя, это ударит не только по мне. Так…»
Он собрался и ровно сказал:
— Я сейчас прохожу курс бытовой магии на бытовом факультете, в моей группе раньше училась студентка, которую отчислили по обвинению в воровстве. У меня есть доказательства того, что она не виновна.
— И что? — поморщился декан, — она уже отчислена, можете о ней забыть.
— Я-то могу, но одна моя одногруппница очень хочет громкого дела, суда и ареста. Я начинаю думать о том, чтобы сделать ей приятное и устроить это всё на высшем уровне. Даже слепки аур журналистам покажу, и подержу, чтобы успели зарисовать.
— Какие слепки? — напрягся декан, Барт повторил шоу, которое показывал для Эльви, с таким же небрежно-гениальным видом, как будто ему это совершенно ничего не стоит. Декан приоткрыл рот от шока, нахмурил всё лицо, напряжённо рассматривая ауры, потом совершенно другим тоном сказал:
— Это что, Ясечка?
— Она самая.
— Нет, Ясечка не могла! — декан отвернулся от аур, как будто даже смотреть не хотел на этот неоспоримый факт, который даже принимали в суде, потому что подделать магическую экспертизу на таком уровне и с такой детализацией нереально. Барт усмехнулся и издевательски-вежливым жестом указал на ауры, декан замотал головой: — Яся очень хорошая девочка, у неё очень хорошая семья, она не могла такого сделать, как минимум, осознанно! Может, её обманом заставили?
Барт опять указал на ауры, ещё более медленным жестом — там было чётко и ясно видно, сколько злорадства было в «хорошей девочке», и они оба это знали. Декан повысил голос:
— Она не могла!
Барт усмехнулся:
— Ну не могла так не могла, я же не настаиваю. Я же к вам пришёл, а не в полицию.
Декан слегка пришёл в себя, изобразил государственное лицо и надутые от важности щёки, закивал:
— Да, это вы очень правильно поступили. Вот это нам не нужно, — он махнул рукой в сторону светящихся аур, Барт видел, что это была попытка их развеять, но попытка провалилась — Барт знал, что отпечатки — штука хрупкая, поэтому показывал не их, а их проекции, разрушительная волна прошла сквозь них, ничего не изменив. Барт усмехнулся ещё довольнее, декан посмотрел на него с намёком на то, что кое-кто здесь щенок тявкучий, и пора бы ему напомнить, как это больно, тапком по морде. Проекции исчезли, Барт от неожиданности чуть не подпрыгнул — он не заметил воздействия, и даже примерно не понял, как это было сделано. Декан усмехнулся как добрый дедушка-людоед, погрозил Барту пальцем: — Как говорил великий мастер Аскольд, «учиться надо всегда, учиться надо у всех». Учитесь, у вас ещё многое впереди, наследник Кан. Ваш достопочтенный папенька каждый год вступительные сдаёт, ещё ни разу не было, чтобы не поступил, вы должны продолжить традицию.
— Я подумаю об этом, — ровно ответил Барт, хотя сам понимал, что выглядит уже далеко не так шикарно, как минуту назад.
— Подумайте. А я подумаю о вашем деле. Студентку, отчисленную по ошибке, мы конечно обратно примем, даже бесплатно, пусть подаёт документы — это моя задача. А вы свою даму сердца успокойте, чтобы никакого шума не было — это уже ваша задача. На этом, я надеюсь, всё.
— Я тоже надеюсь.
— Тогда не буду вас задерживать, всего доброго.
— До свидания.
Барт встал, случайно зацепившись карманом за подлокотник, кресло приподнялось, оказавшись каким-то неожиданно тяжёлым, а потом грохнуло ножками о пол, от него отвалился какой-то декоративный элемент спинки, звонко проскакал по паркету и закатился под шкаф. Барт проследил за ним глазами, посмотрел на кресло, потом на декана, очаровательно улыбнулся и спросил:
— Этой мебели столько же лет, сколько и академии?
Декан медленно перевёл взгляд с пола на Барта и тихо сказал:
— Я ошибался, вы потрясающе похожи на отца, наследник Кан. Идите, ради всего святого, здесь слишком много хрупких вещей.
Барт состроил лицо самого милого и послушного ученика академии, изобразил самый официальный прощальный поклон из учебника хороших манер, и вышел из кабинета, сдержав желание хлопнуть дверью посильнее, но она всё равно хлопнула — видимо, механизм был такой, с апломбом.
Секретарша куда-то делась, Шен сидел на диване, листая блокнот, при виде Барта закрыл его и встал:
— Всё в порядке? — Барт кивнул. — Идём на базу.
Барт подошёл ближе и телепортировал их обоих в портальный тупик, Шен сразу же пошёл к Доку и спросил: