Генму
Шрифт:
Найт посмотрел на свою всё ещё вытянутую вперёд руку. Медленно опустил лицо, оглядел своё тело.
— Небольшая авария, да?
Интонации киборга были искажены открытыми связками и отсутствием покровов. Не понятно, шутит он или злится. Господину Торрофу на мгновение стало страшно. Но он вспомнил, что это механическое чудовище когда-то было четырнадцатилетним мальчиком, прибежавшим в лазарет при Академии в слезах и смятении с просьбой вырезать ему глаза, которые слишком много плачут. Доверчивое, хрупкое создание. Маленький уродец, отчаянно
Это было их настоящее знакомство. Тогда Найт получил свой первый стабилизатор и действительно стал меньше плакать. Душа его успокоилась хоть на некоторое время. Но не навсегда.
Она поедала Найта изнутри. Истощала его шквалом эмоций, приносивших лишь боль. Господин Торроф с радостью пошёл навстречу желанию юного киборга отринуть всё человеческое раз и навсегда, избавиться от боли. От чувств, которые её приносят. И через многие годы это почти удалось.
Найт — его шедевр, его гордость, живое доказательство его конструкторского и инженерного таланта. Да что там! Гениальности! Хм… живое ли?
— Тебе больно? — спросил кибербиолог, опустив руку Найта. Почти ласково. Так доктор не спрашивает о самочувствии. Так спрашивает любящий родитель.
— Нет. Мне совсем… никак, — в механическом голосе угадывалась растерянность.
— Главное, что не больно. Ведь ты хотел этого всегда?
Киборг помолчал. А потом отвернулся.
Глава 52
Господин Торроф лично возился с Найтом весь период реабилитации: регулировал настройки его барокамеры, осторожно поддерживал под локоть во время коротких прогулок по коридорам центра, ставил капельницы с питательными смесями. Постепенно проводил операцию за операцией. Следил за восстановлением нервной системы.
Найт возвращался к нему. Тот Найт, которого он знал. Тот Найт, которого едва не отнял, пусть и опосредованно, этот чёртов выскочка, учителишка истории Дэнкер Миккейн. Запудрил парню голову какими-то высокими идеалами, глупыми сказочками про величие и красоту человека. А сам совершил преступление первой степени, самовольно удалив биокарту, а в довершении всего покончив с собой. Ходят слухи, что это именно Найт его убил. И был за это повышен до майора. Но господин Торроф не верил молве. Найт не мог убить этого мечтательного идиота — слишком любил. Как отца родного, если не больше. Ну что ж, в этом мире не место слабакам. Туда Миккейну и дорога.
Да только после его самоубийства Найт сам стал искать смерти: ввязывался в самые опасные операции, лез в самое пекло. И если бы много лет назад трогательный беленький уродец с чуть раскосыми красными глазами не заставил сердце кибербиолога дрогнуть, то сейчас эти поиски увенчались бы успехом. Наверняка Найт мог уйти от столкновения с фурой. Господин Торроф не удивится, если выяснится, что Найт сам кинулся под колёса. Но как же ему удалось преодолеть программу Антисуицид?
Впрочем, теперь всё позади.
Всё будет, как раньше. Только ещё лучше —
— Как он? — Генрих и Штэф Макгвайеры синхронно вскочили при появлении господина Торрофа в светлом и даже уютном фойе госпиталя.
Тот смерил молодых киборгов строгим взглядом, который мельком кинул на смуглого и черноволосого парня, неуверенно переминавшегося с ноги на ногу за спинами близнецов. Действительно похож на Дэла. Если бы в Дэле проявилось больше реликтовых славянских черт, если бы его нос был шире, а рот крупнее. Парень смотрел с надеждой и отчаянием.
— Найт сейчас отдыхает, — сказал господин Торроф, снова взглянув на близнецов. — К нему нельзя.
— А ему почему можно? — Генрих кивнул в сторону Беллума Ирона, как раз выходившего из лифта. Молодой гонщик нёс под мышкой отполированный чёрно-красный шлем и был в задумчивости.
Заметив небольшую компанию у регистратуры, он подошёл поздороваться.
— Господин Беллум Ирон — ближайший родственник Найта, — ответил Генриху господин Торроф. — Брат.
— Мы тоже братья, — нагло заявили Макгвайеры и коротко посмеялись над собственной шуткой. В ответ — саркастически полуприкрытые глаза и поджатые губы кибербиолога.
— Хм. Да, шутка не прошла, — Штэф потёр загривок ладонью.
— Кроме того, — назидательно произнёс кибербиолог, — господин Беллум Ирон оказал содействие правительству, предотвратив применение опасного вируса. Ему, знаете ли, можно дать поблажку.
— Послушайте, — тихо заговорил Генрих, придвинувшись. — Мы знаем, что здорово проштрафились, особенно я. Ну так за это меня батюшка уже наказал, ссылает в Баотоу в армию Бета. Но мне кажется, что профессиональные проколы никак не должны быть связаны с дружбой. Позвольте нам хотя бы попрощаться с ним!
— Почему это «вам»?
— Так неужели я брата одного в Гоби отпущу? — встрял Штэф. — Тоже перевожусь. Пустите, а? Мы ведь можем больше никогда не увидеться с Найтом…
Господин Торроф непреклонно молчал.
— Пожалуйста, пустите их, — попросил Беллум. — Он ждёт.
— Ну хорошо, — будто нехотя согласился господин Торроф. — Только не утомляйте его. Новый эндоскелет пока отнимает много энергии. Как-никак, беспрецедентный случай, обычно максимум кибертроники в организме достигается никак не раньше тридцати — тридцати пяти лет…
— Спасибо! — обрадовались близнецы и кинулись к лифту. Генрих оглянулся и показал большой палец Беллуму.
— Кстати, я твой фанат, Череп!
Черноволосый юноша-киборг шагнул за братьями, радостно улыбнувшись, но господин Торроф упёр руку ему в грудь.
— А вас разрешение не касается.
— Ну что вам стоит? Ну, пожалуйста!
— Вам нельзя, господин Кай Галло.
— Я не нравлюсь вам, — проговорил парень утвердительно. — Но почему от этого должен страдать Найт?
— Много вы знаете о его страданиях, — скривился кибербиолог. — Госпиталь — не проходной двор.