Генму
Шрифт:
И вдруг с площадки, на которой находился автомат управления погрузочным краном, послышался срывающийся полудетский голос:
— Всех взорву к едрене фене! Все сдохнут! Все!
На площадке сидел совсем ещё молодой парень, лет пятнадцати или шестнадцати, и судорожно сжимал в дрожащей руке детонатор.
Спот вскинул руку, целясь. Но вдруг на ствол его дикрайзера легла ладонь Найта:
— Стойте! Если вы его застрелите, он рефлекторно нажмёт кнопку. Мы не можем знать наверняка, блефует он или нет.
Инструктор поджал губы и посмотрел в тонированное бронестекло его забрала.
— Разрешите, я с ним поговорю?
Не дождавшись ответа, он развернулся, скинул шлем и задрал голову. По плечам рассыпался растрепавшийся хвост белоснежных волос.
— Эй, парень! Подожди, давай поговорим!
— Иди ты в жопу, кибер! Идите все в жопу! Дайте мне уйти или я взорву этот завод! Мне терять нечего!
Найт подбежал к кнопке включения погрузочного крана, ударил по ней кулаком и быстро встал одной ногой в изогнутый полумесяцем крюк, а рукой ухватился за массивную цепь. Лебёдка задребезжала, и киборг в считанные секунды оказался на площадке. Теперь он мог рассмотреть Свободного Волка вблизи. Так и есть: совсем сопляк. В глазах — животный ужас, чуть затуманенный наркотиками.
— Тихо, тихо, не совершай резких движений, — Найт дружелюбно протянул к нему ладонь.
— Брось оружие! — истерично завизжал подросток. — Брось, тебе говорят!
Найт поспешно отстегнул кобуру с пистолетом-пулемётом и положил на пол.
— Сюда пни! — мальчишка, кажется, начал успокаиваться.
Найт молча выполнил приказ, незаметно переместившись чуть ближе.
— Спокойно. Просто сдайся, хорошо? — заговорил он ровным тоном, стараясь убрать из него слишком уж жизнерадостные нотки: они прозвучали бы фальшиво в этой ситуации.
— Ага! Я сдамся, а вы меня всё равно замочите! Либо вы, железнозадые, либо ваш хозяин, который лижет жопу Императору. Вы не понимаете, что силой ничего не достичь! Всё равно рано или поздно народ сбросит оковы!
— Эти люди, — Найт сделал широкий жест в сторону притихших рабочих, — тот самый народ и есть. И что же сделали вы, так ратовавшие за его свободу? Запугали их, многих изранили. Помешали работе, и теперь они не выполнили план и лишились платы за него. Может быть, вы просто хотели награбить оружия и выгодно продать его вашим… эм… единомышленникам?
— Заткнись! Много ты понимаешь! — и вдруг малолетний панк умолк, глаза его расширились. — Эй! Ты ж… ты ж тот самый танцующий альбинос из Сети!
Найт слегка удивился подобной перемене, но больше внимания уделил всё же дрогнувшей тонкой руке, сжимавшей детонатор. Губы Свободного Волка расплылись в немного безумной улыбке.
— Круто! Я твой фанат!
Он потянулся к валяющемуся неподалёку пистолету Найта, его куртка слегка раздвинулась, и стала видна футболка с мультяшным изображением альбиноса, танцующего в окружении снежинок. Найт тяжело сглотнул, отвлекшись, его словно загипнотизировало это изображение. Товарищи внизу и заводские рабочие молча и напряжённо наблюдали за развитием ситуации.
Найт едва не пропустил момент, но всё же метнулся вперёд, подныривая под руку мальчишки. Застрекотали выстрелы, уходя в потолок. В следующую секунду молодой киборг ювелирно точным движением вывернул запястье противника, отнял пистолет, одновременно пережимая вену на второй руке, державшей детонатор. Пальцы юного анархиста онемели и предательски разжались. Найт подхватил детонатор в полёте и, прежде чем успел найти другое решение, выстрелил. По инструкции.
Пацана отбросило к перилам площадки. Голова нарисованного на футболке альбиноса исчезла в кровавой каше.
— Я ж… и правда твой… фанат, — прохрипел маленький бандит, подёргиваясь, потом сипло хохотнул, захлебываясь кровью, и вытянулся на полу.
Найт пошевелился только через минуту. Осторожно приблизился. Стеклянные полудетские глаза с крошечными зрачками таращились в потолок.
Сглотнув сухим горлом, молодой киборг развернулся и бросился к узенькой металлической лестнице. Мышцы свело судорогой, но они всё равно действовали, словно подчиняясь программе.
— Последний зачищен, — отрапортовал он севшим голосом, вручая Споту детонатор.
— Уходим, — проговорил инструктор, пытаясь проникнуть глубоким, внимательным взглядом сквозь преграду лучистых и прозрачных, как речной лёд, глаз Найта.
Альбинос показался Споту бледнее обычного, и губы его были плотно сжаты. В остальном он выглядел совершенно невозмутимо.
Карательная группа покинула цех, а вскоре и территорию завода, оставив рабочих на попечение подоспевших медиков и полицаев, а трупы анархистов — патологоанатомам.
Все киборги, участвовавшие в операции, получили в качестве прибавки к минимальному жалованию проценты за успешно выполненное задание. Ни для кого не стало сюрпризом, когда инициативного альбиноса выделили особо.
На полученные деньги он наконец-то приобрёл первый в жизни личный дикрайзер, на время отложив покупку новых визоров, которые не боялись бы его слёз.
Господин Миккейн открыл дверь и даже не удивился, увидев на пороге Найта. Тот широко улыбался, смаргивая с белых ресниц дождевую воду и протягивая большущую белую розу. На её лепестках дрожали капельки, словно драгоценные камни.
— Здравствуйте! Это для Моны.
Леди Лиандра подарила ему этот цветок. Найту он понравился, но почему-то заставил смутиться. Парню стало почти страшно отнести цветок в казарму. И так уже ребята подшучивали над ним и спрашивали, когда свадьба с дочкой хозяина. Киборгам нельзя жениться только на биологических женщинах (хотя в некоторых мегаполисах правило не распространялось на бесплодных самок), на сучках — пожалуйста. И Лиандра как назло оказывала солдату своего отца особые знаки внимания. А Найт с таким же упорством избегал встреч с ней.
«Эта роза такая же, как ты. Белая и с шипами», — сказала леди, протягивая Найту свой любимый цветок, когда буквально подкараулила молодого киборга в апартаментах Мастера Ирона.
Отказываться от подарка было неловко, но он словно жёг руки, и Найт поспешил к хорошо знакомому небоскрёбу-цилиндру. Сначала он хотел подарить розу господину Миккейну, но у самой двери вдруг придумал совершенную нелепицу. Дарить цветы самке! Да ещё чужой самке! Но возвращаться к изначальному сценарию было поздно.