Генму
Шрифт:
Найт украдкой смахнул слезинку. Благо новые визоры не портились от органических солей и влаги. Андрий стоял чуть поодаль, деликатно «не замечая» проявления слабости у киборга.
Развернувшись спиной к «фонтану», Найт стремительно прошагал прочь, Андрий заторопился следом, бегло поправив букет.
На пороге казармы Найт повернулся к брату и проговорил:
— Не провожай меня, пожалуйста. Мне так будет легче.
Андрий опустил голову, закусив губу. Найт погладил его по щеке, убрал за ухо чёрную блестящую прядь. Потом
— Я люблю тебя, всегда буду любить. Может быть, не как женщина. Но разве есть разница, кто и как тебя любит?
Найт положил пальцы на мягкие губы Андрия, заставляя замолчать. Тот весь подался навстречу, ожидая поцелуя. Но Найт не поцеловал. Развернулся и ушёл.
Прежде чем покинуть Броксу, как он считал, навсегда, Найт навестил господин Миккейна.
Лицо учителя чуть осунулось от возраста. На висках появилось больше седины. Но ямочки в уголках губ были всё те же, и глаза смотрели всё так же тепло.
Киборг и историк болтали почти до вечера, но Найт решил, что злоупотреблять гостеприимством не стоит, и засобирался в дорогу.
— Куда же ты поедешь на ночь глядя? — господин Миккейн поднялся из кресла следом за Найтом. — Переночуй сегодня, как обычно, в комнате моего сына. А завтра с утра начнёшь новую жизнь.
Найт вдруг почувствовал невесомый укол под левую лопатку. Он очень хотел остаться, и не на ночь, а навсегда. И почему-то стало жаль, что отцом господина Миккейна называет какой-то другой мальчик. Точнее, уже юноша. Как летит время.
Последняя ночь в Броксе запомнилась Найту чудесным сном. Только о чём был этот сон, он не смог вспомнить после пробуждения. Важно было само ощущение волшебства, парения, чуда, а не смысл мелькающих картинок.
Господин Миккейн настоял на том, чтобы Найт хотя бы выпил с ним кофе. Затем пошёл проводить. На пороге молодого киборга догнала Мона и вручила пластиковый контейнер с какими-то аппетитными на вид пухлыми конвертиками из теста. «Пирожки!» — вспомнил Найт название этого старинного кушанья. Растроганно улыбнулся и поблагодарил.
— На здоровье, маленький, — сказала Мона, привстала на цыпочки и поцеловала Найта в подставленную щёку.
Господин Миккейн обнял бывшего ученика на прощание и пожелал удачи. Найт ощутил, что это пожелание абсолютно искренне.
В соседний город он отправился на своём байке, как поступали многие молодые киборги. Конечно, на монопоезде гораздо быстрее, но парень хотел насладиться прекрасным видом полудикой природы, которую человек наконец-то оставил в покое, лишь иногда прокладывая ровные, как зеркало, трассы по равнинам и холмам.
Дорога пролегала по побережью Байкала, который в это время года всё ещё дышал прохладой, лениво переворачиваясь с боку на бок в своём ложе, глубочайшем в мире. Казалось,
Найт ощущал радость и свободу, словно он отработал какую-то повинность, и родной город отпускал его. С таким трудом приобретённая семья и любовь отца показались чем-то смешным, мелким, ненужным. Да и любовь ли это? И как можно понять и простить отношение к смерти Лилии?
Найт решил, что из Броксы его, вероятно, гнало ещё и чувство вины. Он ведь в какой-то степени сам убил свою мать. Его просто не было рядом, когда она звала его своим надорванным сердцем. Его просто не было рядом…
Если верить забавной примете — какого размера твой кулак, такого размера твоё сердце, то у Найта оно просто огромное. В этом сердце достаточно места всем: и братьям, и отцу, и маме. И они все останутся в нём, неважно, как далеко будет находиться Найт.
Молодой киборг улыбался своим мыслям, подгазовывая и летя по гладкому чёрному шоссе на юг, навстречу новой жизни.
Глава 28
Нидрэд — один из крупнейших городов Империи, раскинувшийся к западу от великого озера. Как и прочие мегаполисы подобного масштаба, он был обнесён стеной с несколькими бронированными и тщательно охраняемыми шлюзами. Величественную громаду было видно издалека в желтоватой степной дымке. Впрочем, Нидрэд не мог соперничать со столицей, чьи шпили виднелись даже отсюда, за много километров.
Все документы Найта были в идеальном порядке, потому на пропускном пункте его долго не задержали.
И вот мегаполис гостеприимно распахнул провинциалу Найту свои объятия.
Гости города или его вернувшиеся домой жители проследовали по широким коридорам на площадки исполинских лифтов, разделённых на отсеки для транспорта различных габаритов и для пеших людей. Найт некоторое время поднимался в одном лифте с небольшой группой равнинных байкеров. Один его даже узнал. По правилам пришлось выпить «за встречу» на одном из нижних уровней мегаполиса, улизнуть получилось только через пару часов, когда байкеры постепенно забыли о причине пирушки. Найт вселился в забронированный по Сети ещё из Броксы номер небольшого отеля уже под вечер.
Путешествие в Нидрэд длилось в общей сложности почти полтора суток с остановкой на ночь в придорожном мотеле, в котором не работал душ, и в котором не удалось выспаться из-за ора пьяных байкеров за одной стенкой и скрипа кровати за другой.
Здесь было получше и потише. Молодой киборг тщательно вымылся, потратив добрые полчаса на борьбу с гривой, поужинал последним пирожком Моны и сразу же отправился спать. Радостное возбуждение и волнение заставили ворочаться с боку на бок до середины ночи. Найт старался совладать с чувствами. Чего волноваться? Его уже приняли, не нужно будет даже проходить собеседование и стандартный тест на проверку боевых навыков.