Геноцид русских на Украине. О чем молчит Запад
Шрифт:
К. Кнырик: – Так называемая национальная гвардия, правый сектор, определенные группировки, которые стояли на этих блокпостах. Люди вернулись без денег, без мобильных телефонов.
А. Караулов: – То есть они хотели, как в Одессе запугать всех, показывая, что будет с каждым, кто против Киева, Майдана?
К. Кнырик: – И до сих пор мы не нашли одного молодого человека, который с того времени числился без вести пропавшим.
А. Родкин: – Они сунулись в Крым и встретили организованное сопротивление. Мы увидели такое количество крымских добровольцев. В Крыму, на этой территории, сакральной во многом, это зрело. Зрело много лет, несмотря на 23 года.
А. Караулов: – Еще раз. Получается, что это Майдан спровоцировал Крым подняться, невзирая на какие-то страхи…
А. Родкин: – В целом протестное движение антикиевское было ответным. Нельзя сказать, что люди сели и решили: «Мы хотим жить отдельно». Это зрело. Просто Киев доигрался до того, что не реагировать было уже невозможно.
К. Кнырик: – То есть подавить инакомыслие в Крыму идеологически, несмотря на то, что промывали мозг со школьной скамьи, переломать сознание крымчан у них не получилось. А сколько людей пророссийских за эти годы были уничтожены физически…
А. Караулов: – А сколько-то и посажено. Мы ведь не знаем этих имен.
К. Кнырик: – В масштабах Украины порядка 400 человек было физически уничтожено.
А. Караулов: – За прорусские настроения?
К. Кнырик: – И это в период незалежности Украины.
А. Караулов: – То есть с 1991 года по 2004 год несколько сот человек, политических заключенных, погибших или убитых при аресте? Даже без ареста расстреливали?
К. Кнырик: – Были случаи, как с пророссийским лидером Иваном Мирошником. Он был руководителем русского культурного центра, когда он создавался во Львове. Он закончил жизнь самоубийством – по результатам экспертизы, нанес себе четыре ножевых ранения.
А. Караулов: – Это как?
К. Кнырик: – Ну вот так. В украинском правосудии это было возможно.
А. Караулов: – В документе медицинском это было? Четыре раза бил себя ножом в живот?
К. Кнырик: —Да.
А. Караулов: – Самоубийство с четырьмя ранениями в живот. Мы себе, похоже, очень смутно представляем, что же на самом деле творилось двадцать с лишним последних лет на Украине. Сейчас узнаем новые факты. В самом деле, а вот о политических заключенных на Украине мы что-нибудь знаем? Пытки? Покушения? Убийства? Самоубийства, так называемые?
С. Беспалов, политолог: – К сожалению, мало знаем… Знаем не много, хотя людей таких, безусловно, достаточно.
А. Караулов: – Но мы слышим цифры, сколько людей пострадало.
К. Кнырик: – Порядка трех тысяч человек, на которых возбуждались уголовные дела, причем абсолютно надуманные дела, а также людей, которые пострадали физически, в плане потери бизнеса. Яркий пример – создатель партии «Русский блок» Александр Свистунов. Он за два года, занявшись пророссийской деятельностью, из миллионера стал нищим просто. У него отобрали и разгромили все. Мало того, после этого он пережил 11 покушений. Его травили, ему подстраивали аварии…
А. Караулов: – За что?
К. Кнырик: – Он создал целую партию. Партия набирала неплохие обороты. В Крыму самая активная фаза, когда начали прессовать русское движение, выпала на конец срока Ющенко и на начало срока Януковича, потому что Янукович зачищал пророссийское поле, рассчитывая, что это его базовый электорат. И он уничтожал всех и все. И вся идеологическая прослойка, самая активная, была уничтожена именно в годы Януковича.
А. Караулов: – А Янукович, действительно, судя по всему, в регионах воспринимал русские партии как своих политических конкурентов? Но еще раз: мы этого всего не знаем по-прежнему.
Сергей Беспалов, политолог: – Почему не проявить интерес? Почему не говорили раньше? Тем более, почему не говорят теперь?
А. Караулов: – Как интересно. Дело Литвиненко весь мир обсуждает. А тут сотни людей, и ничего, даже имена не звучат.
С.Беспалов: – Ну, во-первых, правда слишком страшная.
А. Караулов: – А когда правда страшная, то журналисты тем более обязаны – это профессия.
С.Беспалов: – Ну что касается Запада, то там все понятно, кто контролирует информационные потоки. Что касается российских журналистов, то это действительно удивительно. Главное – за газ бы платили.
А. Караулов: – С одной стороны – так, а с другой-то стороны – невероятный подъем, тот же Крым, где все русское население встало…
О. Климчук: – Такой подъем людей я видел первый раз. Когда никто не одевал никаких ни орденов, ни медалей. Они просто вышли защищать каждый в душе самого себя, своих близких, в первую очередь, потом друзей. Не было такого, что один лидер, и вот он всех собрал. Нет, собрались люди, которые понимали, что дальше – все, некуда.
Александр Медушевский, в феврале-апреле 2014 года – командир 4-го взвода 14-й роты народного ополчения Республики Крым: – Реально меня тронула сама обстановка, когда 26 февраля начались все события. Получилось так, что я утром сдал кровь, причем я эту кровь-то сдал татарину. То есть я приехал туда уже без 450 граммов крови. И тут вот такая обстановка – татары нахлынули, утащили на себе казачка, и он попал под них. Они сломали ему ногу.
А. Караулов: – Это те татары, которые поддерживали украинских националистов?