Геноцид
Шрифт:
Сумка, хотя и была плотно набита, почти ничего не весила. Раф не страдал излишним любопытством, и все же ему стало интересно, что решил прихватить с собой старик? Явно это были не еда и не уголь, с которыми принято ходить в гости. На смену одежды тоже не похоже. О железных кругляшах, которые скаредный старикашка боится на пустом плоту оставить, и вовсе речи быть не могло. Да и не был Виираппан похож на скрягу.
Перебравшись через второй поручень, Раф и Виираппан оказались на базовом плоту. И тут только Раф вспомнил, что оставил
Раф пропустил старика в надстройку, сам вошел следом и плотно прикрыл дверь.
Все, теперь он был дома. За стенами могла неистовствовать буря, а здесь, в надстройке было тепло и сухо. Сладко пахло старой одеждой, невыделанной рыбьей кожей и настоем водяного хмеля.
Увы, Раф забыл о том, что Виираппан не мог ориентироваться в его надстройке так же хорошо, как хозяин. С грохотом что-то рухнуло на пол. Звякнула разбившаяся посудина.
– Не двигайся! – вытянув руку в темноту, крикнул Раф.
Не хватало только, чтобы старик расколол чан для огня, чайник с настоем опрокинул или флягу рыбьего жира разлил.
– Хорошо, – спокойно ответил из темноты старик.
Бросив на пол сумку Виираппана, Раф уверенно сделал два шага влево, протянул руку, коснулся пальцами стоявшего на полке масляного светильника и взял лежавший рядом кожаный мешочек со сверкающими стержнями. Достав стержни из мешочка, Раф с нажимом провел одним по другому. Одна из вспыхнувших искорок села на кончик фитиля светильника. Раф осторожно подул на фитиль. Искорка разрослась, покраснела. Раф дунул еще раз, и на кончике фитиля затеплился слабый огонек.
Дав огню разгореться, Раф поднял светильник за ручку и осмотрел помещение.
Виираппан стоял возле закрытого ставней окна, сложив руки на впалом животе. Разгром, учиненный стариком, оказался не так уж велик. Он всего-то опрокинул стойку с вялеными рыбьими спинками и расколол глиняную миску.
– Извините, – сказал, глянув на осколки миски, старик. – Я не думал, что тут так тесно.
Тесно?
Удивленным взглядом Раф обвел помещение. Лежак у дальней стены, маленький круглый напольный столик, полка с посудой, пара мешков с припасами и полупустая корзина с углем в углу, чан для огня, две бухты новой травяной веревки, два багра, еще кое-какая мелочь. Вроде бы, ничего лишнего.
– Присаживайся, – Раф указал на лежак.
Старик занял предложенное ему место.
– Спасибо.
Скрестил ноги, ладони положил на колени.
Раф взял с полки мягкую, хорошо размятую мочалку из мелкой травы и кинул ее на колени старику, чтобы тот обтерся.
Скинув одежду, Раф взял другую мочалку, как следует обтер тело и просушил волосы. Оставаться мокрым нельзя. Простуда была самым страшным, что могло случиться с человеком на Мелководье. Ну, если, конечно, исключить возможность того, что тебя унесет на Глубину.
Бросив мокрую мочалку в корзину для грязного белья, Раф посмотрел на Виираппана. Старик так и сидел на лежаке, скрестив ноги и вперив взгляд в пустоту.
– Эй, – негромко окликнул старика Раф.
Тот даже не глянул в его сторону.
Раф подошел ближе и провел рукой перед лицом Виираппана.
Никакой реакции. Взгляд у старика был, как у мертвого.
Пожав плечами, Раф кинул в чан три куска каменного угля, немного сухого тростника и начал разжигать огонь.
Когда огонь разгорелся, Раф установил в чане металлическую решетку и поставил на нее чайник с отваром водяного хмеля.
Пока отвар разогреваться, Раф сидел на корточках возле огня и периодически посматривал то на чайник, чтобы хмель не убежал, то на Виираппана, чтобы удостовериться, что старик все еще дышит.
Чайник закипел.
Схватив подвернувшийся под руку обрывок циновки, Раф снял чайник с огня. На столике уже стояли две чашки из белой обожженной глины. Разлив хмель по чашкам, Раф снял со стойки спинку вяленой рыбы, помял ее пальцами, чтобы убедиться, что мясо дошло, положил на столик и нарезал узкими полосками.
Можно было приступать к трапезе. Но есть одному, когда рядом сидел гость, хотя и не совсем званый, было все же неудобно.
– Уважаемый, – наклонившись вперед, Раф одной рукой уперся в пол, а кончиками пальцев другой тихонько, можно сказать, деликатно постучал по острой коленке старика. – Виираппан…
Все так же тупо пялясь в пустоту, старик приподнял кисть правой руки и показал Рафу палец. Указательный.
Что бы сие могло означать?
Можно было предположить, что таким образом старик предлагает хозяину откушать одному. В то же время, жест Виираппана мог означать, что он просит всего минуту подождать.
Раф озадаченно почесал затылок.
Ну, что ж…
Раф взял со столика чашку и сделал глоток.
Многие считают, что хмель следует пить сразу, как приготовишь отвар. Раф на сей счет придерживался иного мнения. Надо понимать, что чем дольше стоит отвар, тем насыщеннее и ярче становится вкус хмеля. А при повторном кипячении он приобретает дополнительные, не свойственные ему изначально оттенки. Нравился Рафу и холодный хмель. В жаркий день он, случалось, намеренно оставлял чайник с хмелем в теньке. Конечно, всему следует знать меру, – хмель, постоявший три дня, придется вылить.
Раф взял полоску рыбьей спинки и откусил кусочек. Ничего получилось. В меру соленая, не пересушенная.
Виираппан посмотрел на Рафа и улыбнулся.
Раф помахал ему в ответ рыбкой.
Заметив у себя на коленях мочалку, Виираппан отложил ее в сторону. Теперь она была ему ни к чему – борода и волосы и без того уже почти высохли. Старик посмотрел на столик, но ничего с него не взял. Переплетя пальцы рук, он положил их на колени.
– Я должен поблагодарить тебя за мое спасение, уважаемый Раффаттан.