Геноцид
Шрифт:
— А я вот доверяю своим сотрудникам самим вы полнять свою работу... и расхлебывать кашу, которую они заварили. Не думаете же вы, что я сам кинусь к микроскопу, как только выйду из машины, и стану искать причины смертельных случаев с «Ксено-энергией»?
Вайкоф сокрушенно покачал головой.
— Нет, сэр, я уверен, что «Ксено-энергия» абсолютно безвредна.
Теперь уже Грант едва не подскочил от неожиданности. Он посмотрел на ученого с разных сторон, словно желая убедиться, что это не плоская проекция.
— Люди почему-то слабо верят в безвредность «Огня», Вайкоф!
— Но это так, сэр. Как только до меня дошли печальные сообщения, я тут же тщательно проверил все наши поставки. Вы, может быть, не заметили, но ваши люди из отдела связи с прессой сделали свое дело...
Вайкоф, похоже, окончательно пришел в себя, хотя и не избавился от страха перед гневом своего шефа. Он продолжил уже вполне вразумительно:
— Они запустили в средства массовой информации извещение о том, что те бутылочки «Огня», что стали причиной несчастных случаев, были подделкой. А тем временем мы проработали все варианты. И теперь мы знаем, в чем загвоздка.
— Так что же вы сразу не сказали, вместо того чтобы мямлить всякую чушь!
— Сэр, дело в активном ингредиенте.
— Вы имеете в виду маточкин джем?
— Маточное желе, с вашего разрешения. По крайней мере, мы его так называем по аналогии с веществом, выделяемым земными насекомыми. Раньше мы получали его от наемных охотников, которые уничтожили уже почти все скопления чужих на планете. Мы платили им за то, что они добывали для нас желе прежде, чем уничтожить очередной рой.
— Да, да, мне это известно...
— Как я уже сказал, наши поставки «Ксено-энергии» в порядке. Мельчайшие добавки в обычное желе сверх быстрых молекул королевского желе, попадающие в организм человека вместе с биохимической суспензией, являются серотониновым возбудителем и неабразивным стимулятором, повышающим восприимчивость и бы строту реакции нервной системы. Отчасти наша работа здесь заключается в том, чтобы синтезировать оба типа желе или генетическим путем создать существа, способные их генерировать с не меньшей... щедростью, чем это делают чужие. Мы уже сумели синтезировать обычное маточное желе, но даже с настоящими быстрыми молекулами королевского желе оно, увы, действует на определенный процент потребителей «Огня» негативно. Почему — мы еще не знаем.
— Потому что вы стадо безмозглых баранов, вот почему!
Маленький Вайкоф съежился и стал еще меньше. Его лицо выражало невыносимые страдания. Он вздохнул и продолжил:
— Возможно, негативные последствия можно снять, если увеличить концентрацию маточного желе. Но у нас его и так почти не осталось. Я думаю, сотрудник, который непосредственно занимается этой проблемой, объяснит вам все лучше. — Он склонился над аппаратом внутренней связи. — Доктор Бегалли, зайдите ко мне и захватите те графики, которые вы мне показывали, мистер Грант хочет взглянуть на них.
— Бегалли? — спросил Грант.
— Да, сэр. Ученый, которого вы переманили из фирмы «Мед-Тех».
Грант усмехнулся, вспомнив этот удачный ход.
— О, да. Это большой ученый. И обошелся мне в кругленькую сумму... Но это была удачная сделка, и я рад, что прищемил нос Фоксноллу!
Поверьте, сэр, он стоит потраченных денег. У него не только светлая голова по части геносинтеза существ, но и беспрецедентный практический опыт и проницательность в изучении поведения этих существ. Как только он узнал суть нашей, э-э-э, маленькой проблемы, он тут же развернул энергичную деятельность, подключив к ее решению как наши компьютеры, так и остальных сотрудников.
Хотя буря негодования в душе Гранта отнюдь не стихла, последние слова его заинтересовали. Он позволил усадить себя в кресло и принял из рук Вайкофа чашку специального успокаивающего чая производства «Нео-Фарм». К счастью, в состав чая не входили никакие инопланетные компоненты. Ученый, которого вызвал Вайкоф, явился с поразительной быстротой, не оставив Гранту шанса выразить свое нетерпение.
Доктор Эймос Бегалли вошел, неуклюже согнувшись, словно его давила непомерная ноша из рулонов полученных с компьютера графиков и диаграмм.
— Доброе утро, — поздоровался он с Грантом елейным голосом. Дэниелу показалось, что, если бы в руках парня не было рулонов, он непременно сделал бы реверанс.
Грант хмыкнул в ответ и откинулся в кресло, приняв снисходительную позу — давай, мол, показывай, что ты там принес.
Бегалли заметил чайник в руках Вайкофа, гулко откашлялся и сказал:
— Не могу ли я попросить у вас чашечку чая?
После этого уже практически все стало раздражать Гранта в Эймосе Бегалли. Он и раньше считал Бегалли скользким, липким до тошноты червем, и ни за что не нанял бы его, если бы не способности Эймоса и не желание Дэниела насолить как следует «Мед-Теху».
Это был смуглый человек с редкими черными волосами, которые вечно блестели так, будто были намазаны жиром. Они нелепо свешивались на его низкий наклонный лоб, подчеркивая выступающие, как у неандертальца, надбровные дуги и маленькие злые глаза неопределенного цвета. Только в самой глубине этих глаз можно было увидеть следы интеллекта и насмешливые искорки, раздражавшие даже толстокожего по натуре Гранта. Тонкие губы под длинным, крючковатым носом обнажали мелкие и редкие зубы, когда он говорил.
— Благодарю вас, — сказал Эймос и взял со стола налитую для него чашку дымящегося напитка. Он вынул из кармана бутылочку «Ксено-энергии», достал из нее таблетку и проглотил, запив глотком чая. — Чудесный препарат, мистер Грант. Без него я просто не смог бы работать так продуктивно многие часы подряд.
— Рад видеть, что вы возвращаете фирме часть денег, которые от нее же и получаете, — заметил Грант. — Но я занятой человек, Бегалли. Вы что-то хотели показать мне, если не ошибаюсь.
Бегалли поставил чашку и начал разворачивать рулоны. Одновременно с этим он хрипло, но отчетливо говорил: