Геном бессмертия
Шрифт:
— Девок в поиск берешь?! — ахнул Степаныч. — И впрямь что-то неладное случилось с нашим ротным… Прав Кузьмич.
— Ну, все, хватит! — построжел голосом Корнеев. — Будя языками чесать. Прямо правление колхоза, а не воинское подразделение… Кто сейчас занимает командирскую палатку?
— Ну, ты и спросил, командир, — коротко хохотнул Рыжов. — Пустил бы в нее кого-то твой Степаныч, званием ниже генеральского… Так и стоит порожняком. Вас с Андреем дожидаясь.
— Это хорошо, — рассеянно заметил Корнеев, уже погружаясь в более важные мысли. — Андрей, веди всех к нам. Я через минуту буду… — и, понизив голос, прибавил только для взводных. — Слушайте сюда, парни. Дело предстоит секретное и чрезвычайной важности… Вам, я доверяю, как себе, поэтому не приказываю, а прошу лично: походите вокруг, присмотрите, чтоб на деревьях лишние уши не выросли. Да, сами тоже особенно не прислушивайтесь.
Командно-штабная палатка освещалась подвешенной к центральной распорке, керосиновой "летучей мышью" с сильно прикрученным фитилем, но и этого тусклого света вполне хватило, чтобы Корнеев смог увидеть, как на лицах личного состава формирующейся разведывательно-диверсионной группы возникает, с поправкой на черты лица, одно и то же удивленное выражение.
Капитан Малышев, прослуживший вместе с Николаем последние полтора года, никак не ожидал увидеть рядом с командиром двух радисток. Остальные бойцы, хоть и не знали о принципиальной позиции майора Корнеева в этом вопросе, поотвыкнув в штрафбате от женщин, тоже не были готовы к обществу таких красавиц.
А младшие сержанты, одним лишь появлением посеявшие смятение в рядах мужчин, тоже не ожидали такого обилия офицеров и, теряясь под их восторженными взглядами, мило краснели и растерянно хлопали длинными ресницами.
Да и сам Корнеев, признаться, наверное, выглядел не менее удивленным за своих подчиненных. Всего час, как он оставил на попечении заместителя шестерых штрафников, а сейчас видел перед собой чисто выбритых, подтянутых боевых офицеров. Отсвечивая форменными, почти новенькими погонами на аккуратно отутюженных солдатских гимнастерках. Два старших лейтенанта и четыре капитана. Да и заместитель его буквально преобразился за этот промежуток времени. А постную печать угрюмости на лице Малышева сменило выражение предельной собранности и решительности.
— Это где ж вы успели так припарадиться, Андрюха? Я думал, химическим карандашом звездочки нарисуете. Военторговский ларек ограбили, что ли?
— Степаныч твой помог разжиться, — объяснил тот. — Сказал: "Пользуйтесь, славяне. Нам с Николаем, теперича, однопросветное барахло и маленькие звездочки без надобности стали".
— Молодец, сообразил… — похвалил ординарца Корнеев. — А я б и не догадался.
— А то, у тебя, Коля, своих забот мало… — негромко произнес за его спиной ефрейтор Семеняк.
Ординарец ловко протиснулся мимо загораживающего вход Корнеева и вошел внутрь палатки, привнося с собой запах кофе и жареного хлеба.
— Вот, — он поставил на стол два, дышащих горьким ароматом, котелка и миску, наполненную поджаристыми хлебцами. — Пейте… Мой Степка говаривал, кофе думать помогает.
— Ты как сюда вошел, Степаныч? Я же взводных в караул поставил и приказал никого за периметр не пропускать?
— Это лейтенантов-то? — хмыкнул ординарец, делая уставной разворот и шагнув к выходу. — Мало каши ели еще… Если прикажете, товарищ майор, я лучше сам покараулю. А вы пейте, пейте кофе, пока совсем не остыло.
— Ладно, — махнул рукой Корнеев. — Еще одна пара глаз и ушей лишней не будет. — Потом повернулся к Малышеву и прибавил. — Угощай гостей, капитан. Где тут у нас кружки были? — и продолжил совсем другим, почти официальным тоном. — Товарищи офицеры и сержанты, прежде чем довести задание, давайте познакомимся поближе. С этой минуты мы с вами одна диверсионно-разведывательная единица. И теперь от каждого будет зависеть не только жизнь остальных, но и боеспособность группы в целом. Предлагаю начать представление с младших по званию…
Смуглянка Мамедова, которой показалось, что строгий майор со Звездой Героя смотрит именно на нее, сунула котелок в руки одному из капитанов и сделала попытку вскочить с лежанки.
— Сиди, Лейла, — остановил девушку Корнеев и поднял руку привлекая общее внимание. — Объясняю всем сразу, чтобы больше не повторяться. У разведчиков свои правила. На маскхалате нет погон, поэтому звания не имеют такого значения, как в обычных войсках. Есть просто старший группы, его заместитель и все остальные. Ценится только личный боевой опыт. В общем, чувствуйте себя так, словно оказались на вечеринке в еще незнакомой, но очень хорошей и дружелюбной компании.
— Я думаю, командир, — подал голос капитан, с большим резаным шрамом через левую щеку, начинающимся у крыла носа и уходя наискось под подбородок, — что лучше начать исповедь с наших историй. Какая там биография у девчушек? Средняя школа да курсы радисток… И по этикету, в культурном обществе, мужчин представляют дамам, а не наоборот… — вроде как шуткой, смягчил он собственный безапелляционный тон.
— Не вопрос, — пожал плечами Корнеев. — А у ж, коли назвался груздем, так и полезай… Только погоди чуток. Кофе это здорово, но и по глотку, за знакомство, так сказать, тоже лишним не будет. Тем более, что почти у всех нас, сегодня, для этого имеется весьма важный повод. Возражения есть? Возражений нет. Держи капитан флягу. Душа меру знает… А для тех, кто захочет ее обмануть, уточняю: завтра вечером — выходим на задание.
— Понятно… — кивнул капитан, но глотнул основательно, занюхал рукавом и отрекомендовался. — Будем знакомы. Петров Виктор. Командир саперного батальона. Осужден за невыполнение боевой задачи… — немного помолчал и объяснил. — Мост к назначенному часу не успели отремонтировать. Сорвали сроки наступления.
При слове "осужден" радистки недоуменно-встревожено переглянулись промеж собой, а потом вопросительно уставились на Корнеева.
— Да, девчонки, кроме нас с вами, все эти парни вчерашние штрафники. Но, тем не менее, люди достойные и надежные… — объяснил он. — Продолжай, Витя. Извини, что перебил. А что так?