Геном
Шрифт:
В окно Коннер заметил два бронетранспортера, движущихся по Сэнд-Хилл-роуд в сторону Стэнфорда и Пало-Альто. Минуту спустя проехала колонна машин с тремя «хаммерами» во главе. Из-за брезентовых тентов выглядывали солдаты, между коленей – автоматические винтовки.
Отказ интернета возымел именно тот эффект, на который рассчитывал Коннер, – полный хаос. Это позволяло выиграть время.
Глава 7
Пейтон прищурилась от яркого света фонаря на шлеме, заслонилась ладонью.
В
Лин поднесла руку к шлему, переключила канал и что-то ответила. Пейтон тоже переключилась на первый канал.
– …только что передали, – послышался обрывок фразы.
– Хорошо, – ответила Лин.
– Будем осматривать еще одну каюту?
– Нет. Опечатайте все как положено и приготовьтесь к отходу. На сегодня хватит.
Лин обернулась и показала Пейтон четыре пальца. Пейтон вернулась на четвертый канал.
– Продолжим?
Дочь взглянула на покрытое морщинами лицо матери.
– В чем назначение твоего собственного «Зеркала»? «Кроличьей норы»?
– В двух словах трудно сказать…
– От нее кто-нибудь пострадает?
Лин скорчила предосудительную мину.
– Нет. Это не так работает.
– А как?
– «Кроличья нора» заставит нас переосмыслить представления обо всем на свете.
Как и многие другие дети, Пейтон выросла, принимая материнские слова на веру. В ее семье, если Лин Шоу о чем-либо высказывалась, ее суждение считалось неоспоримым. В подростковом возрасте Пейтон не дерзила, вела себя тихо, сидела, уткнувшись в книги, играла в одиночку. Она не привыкла конфликтовать. Этим отчасти объяснялся ее интерес к эпидемиологии. Вирусы и бактерии вредили человеку, но размеры их были микроскопическими. Борьба с ними не выглядела ни грандиозной, ни вызывающей, однако стоила многого. Очень многого.
И вот наступила минута, когда пришлось надавить на мать. Пейтон требовалось знать, что их действия тоже чего-то стоят и дадут обещанный матерью результат.
– «Кроличья нора» остановит Юрия и «Китион»?
– Если мой расчет верен, они будут нейтрализованы.
– И это поможет мне вернуть Дезмонда?
– Нет. Вернуть его помогу я. Даю слово, Пейтон. Мне известно, что для тебя значит Дезмонд. И я хорошо знаю, каково терять близкого человека в положении, на которое ты не в состоянии повлиять.
От намека на отца у Пейтон защемило сердце. Лин, однако, продолжала с невозмутимым видом:
– Мы доведем дело до конца. Вместе.
Счетчик глубины погружения отсчитал показания до нулевой отметки. В батискафе не было иллюминаторов, однако компьютер с плоским экраном передавал картинку с шести камер за бортом – одной сверху, одной снизу и с двух на каждом боку. Наверху показалась и ушла вниз толстая корка льда. Батискаф тряхнуло, когда он выскочил на поверхность.
Едва ступив на палубу, Лин отстегнула шлем. Над палубой висело белое облако из сигаретного дыма и пара, вырывавшегося из глоток русских матросов на арктическом воздухе. Голоса моряков и членов научной группы сливались в неразборчивую монотонную какофонию. С верхней палубы светили прожекторы, напоминающие четыре луны за облачным слоем чужой планеты. В шуме и гаме Пейтон разбирала отдельные фразы – ученые обсуждали, следует ли покинуть корабль или остаться. Что-то произошло.
Лин подошла к моряку ВМС США, который управлял подъемом батискафа на борт «Арктики».
– В чем дело, старшина?
– Интернет не работает, мэм.
– Неполадка с нашей стороны?
– Никак нет, мэм.
– Уточните.
Моряк оторвал взгляд от приборов.
– Пятнадцать минут назад пропала связь со спутником.
– С нашим или с русским?
– С обоими.
Глаза Лин забегали из стороны в сторону, словно при скоростном чтении.
– Канал связи работает, просто с другого конца не поступает сигнала. Оперативное управление по работе в глобальной сети, «Рубикон» – все потухло…
Лин повернулась на каблуках и крикнула:
– Васильев!
Кряжистый русский офицер отделился от толпы, на лице – озлобление.
– Объявляйте тревогу! – выкрикнула Лин.
Васильев смущенно остановился.
– Немедленно! На нас совершено нападение!
Лицо моряка посерьезнело – картина в его уме прояснилась. Он отцепил с пояса рацию и поднес ее к губам, однако не успел произнести ни слова.
Палубу тряхнуло от мощного взрыва. Прожекторы погасли, зажглись мигающие желтые аварийные фонари, но и они потухли, когда рванул второй заряд. Грохот второго взрыва затих не сразу, прокатился по массивному кораблю словно гром.
Толпа на палубе враз зашевелилась. Матросы бросились по своим боевым постам. Пейтон показалось, что в темноте раздались ритмичные винтовочные выстрелы. Порыв ветра унес пелену сигаретного дыма и пара, словно пыль. Как только вид прояснился, Пейтон заметила, что все замерли на своих местах и смотрят на вертолет, стоящий на верхней палубе. Его лопасти вращались. Видя, как ускользает последняя надежда на спасение, моряки разразились ругательствами.
Голос Лин почти потонул среди этих криков:
– Назад!
Вертолет взорвался, разбрасывая пламя и обломки. Взрывная волна сбила Пейтон с ног. На нее сверху упали два моряка. Не будь на ней толстого скафандра, удар о палубу и вес чужих тел раздавил бы ее в лепешку. В ушах зазвенело, по лицу стекла струйка крови. Пейтон сообразила, что кровь не ее, она капала откуда-то сверху, с одного из упавших на нее мужчин. Из лица мужчины торчал металлический обломок.
Пейтон напрягла все силы и столкнула с себя обмякшее тело. Выгнула спину и попыталась сдвинуть второе тело, но моряк был слишком тяжел. Раскачиваясь на локтях, она кое-как выкарабкалась из-под него. Затем проверила пульс лежащего. Он был мертв.