Генри и Катон
Шрифт:
— Привет, Генри!
— Привет, Колетта! Стефани, это Колетта Форбс, которая живет поблизости. Колетта, познакомься с моей fiancee,Стефани Уайтхаус.
— Здравствуйте! — поздоровалась Стефани.
— Слушай, — сказала Колетта, обращаясь к Генри, — я получила твое письмо, где ты пишешь о ней.
— Ну, ют и она, собственной персоной, — сказал Генри! — Благодарю тебя за письмо, я его оценил.
— Оценил? Забавное словечко.
— Так и письмо забавное.
— Рада, что позабавила
— Неужели?..
— Оскорбительным, неблагородным и неискренним. Ты прикинулся, что видишь во мне ребенка, потому что боишься настоящей любви. Постарался превратить в шутку то, что очень серьезно и глубоко. Ты умышленно отнесся ко мне без уважения. Ты сам не веришь в то, что написал, ты лгал.
— Вообще-то, Колетта, это ты глупая и грубая! Я написал исключительно дружеское, совершенно ясное письмо. В конце концов, не так легко было ответить тебе! Надеюсь, ты хотя бы поняла суть.
— Ты был жестоким и неискренним. Какая сердитая кислая девица!
— Что такое? — возмутилась Стефани.
— Можно я кое-что ей скажу?
— Нет!
Колетта наклонилась к окошку машины и выпалила:
— Мисс Уайтхаус, я вот лишь что хочу вам сказать. Я намерена выйти замуж за Генри Маршалсона. Я знаю его и люблю всю свою жизнь, и он принадлежит мне. Это все. Я выйду за Генри. Он мой. Прощайте.
Высокая фигурка метнулась прочь. Генри увидел только, как мелькнули длинные ноги Колетты в зеленых бриджах, которая перемахнула через ограду, отделявшую обочину от луга. Он посмотрел ей вслед и засмеялся. Потом завел машину, не переставая смеяться. Желтый «вольво» рванулся с места.
— Как ты, Стефи? — вдоволь насмеявшись, спросил Генри. Бросил на нее быстрый взгляд.
«Вольво» преодолел подъем и выехал на шоссе.
Стефани сидела, подобрав под себя полные ноги, сгорбясь и уткнувшись в платочек, плечи ее сотрясались.
— Ну, будет, будет, понимаю, ты потрясена, но не страдай так, я тебе не позволю. Над этой идиоткой девчонкой можно только смеяться. Ты же не восприняла ее всерьез, нет?
— Ты был помолвлен с ней, был помолвлен с ней… Неудивительно, что твоя мама была такой странной…
— Да не помолвлен я с ней! Она просто озорная школьница, навообразившая себе невесть что. Я и видел-то ее всего раза два с тех пор, как стал взрослым.
— Она сказала, что ты лгал ей, значит, ты обещал на ней…
— Говорю тебе, я ее почти не видел…
— Тогда почему ты смеялся?
— Потому что она всегда вызывает у меня смех.
— Но ты же видел ее всего два раза.
— Вот два раза и смеялся. Сейчас было в третий раз — и в последний. Если ты переживаешь из-за нее, то это уже не смешно.
— Она ведьма. Она хочет тебя и добьется своего. Она сказала: «Он мой», и это похоже на правду. Она заколдовала нас. Я это чувствую.
— Я подарю тебе колечко с бриллиантом, оно защитит тебя.
—
— Ты не знаешь ее! Хватит, Стефани, прекрати! Я никогда больше не увижусь с ней.
— Правда?
— Послушай, я тебе об этом еще не говорил, но, когда я продам дом…
— Не хочу, чтобы ты его продавал.
— Когда продам дом, мы уедем в Америку. Обратно к моей работе там…
— Не желаю ехать в Америку. Неужели мое желание ничего не значит?
— Там так славно, мы будем совершенно свободны и счастливы. У меня там такой милый маленький домик…
— Я хочу жить в Холле.
— Если будешь жить в Холле, станешь рабыней моей матери.
— Хочу быть рабыней твоей мамы.
— Ох, да перестань плакать!
— Эта девушка получит тебя, она ведьма, я это чувствую, она как напала на меня, я чувствовала ее когти.
— Стефани, неужели надо было начинать это на шоссе?
— У меня не хватит сил удержать тебя, бороться с ней, я это знаю.
Желтый «вольво» резко свернул с шоссе на подъездную дорогу, потом, подпрыгивая на ухабах, проехал немного по тропе и остановился в грязи у ворот в пять перекладин. Во внезапно наступившей тишине раздавалось пение жаворонка.
— Стефи… посмотри на меня… не прячься за платок…
Стефани опустила платок, и перед ним предстало красное распухшее лицо, блестящее от слез, мокрые губы, отвисший дрожащий подбородок.
— Ну, здравствуй, Стефани, я еще не видал неразмазывающейся помады, у тебя она на всем лице, ты выглядишь настоящей растрепой, прямо-таки смешная девчонка, видела кино «Смешная девчонка»?
— Ты не можешь любить меня, это невозможно, ты ее любишь…
— Если б любил ее, стал бы я над ней смеяться?
— Не знаю, тебя не поймешь.
— Ты смешная девчонка моего кино. Мы уедем в Америку, и тебе там понравится. Скажешь, я мужской шовинист, и будешь права, я действительно мужской шовинист. Я должен спасти себя, иначе не смогу спасти тебя.
— Ты любишь ее, она молодая, я так напугана, она напугала меня…
— Прекрати скулить, Стефани, или я тебя ударю. Судьба назначила нам быть вместе, ты создана для меня, не знаю, что бы я делал без тебя в моей ситуации и с моими проблемами. Я вопросил Провидение, и ответом была ты. Мне ни с одной женщиной не было так хорошо в постели, как с тобой. И не говори, что «тогда это просто секс». Что значит «просто секс»? Все на свете секс, твой платочек, испачканный в помаде, — секс, и «вольво» — секс, и тот синий дорожный знак, и мох на воротах, и распевающий глупый жаворонок, и мое желание заботиться о тебе. Мне никогда не хотелось о ком-нибудь заботиться, мне и не о ком было заботиться, у меня никогда не было ничего своего с тех пор, как мать отобрала у меня плюшевого медвежонка.