Генри Смарт, пицца и магические сокровища
Шрифт:
– И снова верный ответ. Я начинаю лучше о тебе думать, Генри, – сухо отвечает Хильда.
Я качаю головой:
– Не, люди, меня на это не купишь. Что бы здесь сейчас ни происходило, это наверняка не имеет никакого отношения к богам, валькириям и прочей дребедени. Я предлагаю просто отпустить меня домой, и мы всё забудем. Обещаю, что не заявлю на вас в полицию. А за это вы в будущем оставите меня в покое. Мы просто мирно разойдёмся, идёт?
Хильда и Седовласый переглядываются.
– Говорю же, отец, ты должен ему показать. Он пригодится нам, правда! И не важно, что он сейчас говорит, – покоя он нам не даст. Для этого он слишком любопытен.
Седовласый
– Человеческое любопытство – это сущее проклятье! Ладно. Позови Гери.
Хильда исчезает и возвращается с официантом. Тот окидывает меня мрачным взглядом:
– Нам позаботиться об этом малыше, шеф?
– Нет. Я хочу, чтобы ты ему сейчас показал, – говорит Седовласый. Его слова явно не просьба, а приказ.
Официант смотрит на него во все глаза:
– Но, шеф, нам нельзя этого делать! Ни один человек никогда этого не видел. Что, если он проговорится?
– Он никому ничего не скажет, – ответила Хильда за Седовласого. – Да ему никто и не поверит. Но он нам нужен. Я видела это во снах задолго до его появления – и тебе это известно!
Седовласый тяжело вздыхает:
– Да, понимаю. Но я представлял его себе как-то… иначе.
– Это не имеет никакого значения. Ты же знаешь, я никогда не ошибаюсь. Я пыталась не обращать внимания, но сам видишь, к чему это привело.
– Ну хорошо. Сделай это, Гери! – громко кричит Седовласый.
Официант вздыхает – нет, это какой-то другой звук, похожий на… урчание? И правда. Звучит, как урчание. Он урчит, а потом… черты его лица меняются. В смысле они на самом деле меняются. Не просто от раздражения к дружелюбию или что-то в этом роде, нет – глаза его разъезжаются, нос выдвигается вперёд, пока лицо не начинает напоминать собачью морду. Он падает на колени, и теперь меняется и его тело. И тоже явно на собачье! Да такого же быть не может!
Менее чем через тридцать секунд официант Гери полностью преображается в… действительно очень крупную собаку. А может, скорее в волка? Он стряхивает с себя то, что осталось от одежды, и садится прямо передо мной, злобно сверкая глазами. Я слышу в непосредственной близости от себя какой-то странный звук, и в ту же секунду понимаю, что это у меня стучат зубы. Я стою перед волком, дрожа как осиновый лист.
Седовласый, благосклонно кивнув мне, делает быстрое движение рукой к потолку: тотчас же начинается дождь – нет, ливень! Я стою прямо в комнате под сгустившимися тучами и промокаю до нитки.
Ладно. Я всё понял, Вотан!
Глава 6
Очень сложная история и никакой пиццы с тунцом
– «Папина пицца» – это на самом деле маскировка для агентурной сети? – на всякий случай переспрашиваю я: может, у меня тут всё в голове перемешалось. День получается совсем не таким, как я представлял его себе сегодня утром. Всё-таки я не в полиции спокойненько сижу с заявлением на трёх громил, а в компании Хильды и Вотана в дальней комнате ресторана – завёрнутый в полотенце для просушки. Навострив уши, чтобы ничего не пропустить в невероятной истории, которой меня потчует шеф богов.
– Именно так. «Папина пицца» – это штаб моей агентурной сети. Здесь мы не только выпекаем пиццу, но и тренируем моих агентов и снабжаем их всем, что необходимо для успешной охоты за золотом Рейна, – объясняет Вотан.
– Точно. Золото Рейна. Только я так и не понял – оно ведь лежит на дне Рейна?
Хильда смеётся:
– Да, и мы так думали. Давай ещё раз с самого начала. В седую старину дочери Рейна охраняли золото на дне реки. Это были довольно симпатичные нимфы – ну, что-то вроде русалок, немного глупые и чересчур игривые, но очень милые. Так считал и старый пень – король карликов Альберих, который как-то вознамерился пригласить этих трёх девчонок на обед. Но три дочери Рейна, поблагодарив, отказались, поскольку считали Альбериха слишком старым и помятым. Тот так разозлился, что, во-первых, поклялся никогда больше не назначать свиданий ни одной женщине, во-вторых, украл у девчонок сокровище, а в-третьих, сковал из золота Рейна кольцо, с помощью которого мог завоевать господство над целым миром.
– Папа мне как-то рассказывал эту историю. Но он ещё говорил, что после этого много чего случилось и кольцо опять оказалось на дне Рейна. Так зачем твоему отцу теперь агенты, чтобы его найти? Ведь для этого нужен всего один ныряльщик.
– Видишь ли, с помощью кольца Альберих вынудил свой карликовый народец, так называемых нибелунгов, двадцать четыре часа в сутки добывать золото. То есть было кольцо, а кроме того – громадные сокровища: золото нибелунгов. В Рейне оказалось только кольцо. Остальное золото разошлось по всему миру. А поскольку золото очень долго хранилось вместе с кольцом, волшебная сила кольца в некоторой степени передалась и ему. А значит, из этого золота можно теперь выковать новое кольцо и получить мировое господство.
– Ага, – больше ничего мне в голову не приходит. Чёрт, как всё сложно! Но один вопрос у меня всё-таки остаётся: какое отношение к этой истории имеет Вотан? И я уточняю: – А что с этим делом связывает вас, господин Вотан? Пока что я не совсем понимаю, почему именно вам пришлось создать агентурную сеть. Вам-то что за дело до этого Альбериха?
Вздохнув, Вотан теребит оправу очков:
– Оставь уже это дурацкое «господин», Генри! Вполне достаточно называть меня просто Вотан. – Поглаживая бороду, он, похоже, задумывается над моим вопросом, а затем откашливается. – Ну, кольцо ведь не сразу снова попало в Рейн. Одно время оно было у меня. Тогда-то все неприятности и начались. Когда я раздобыл его у Альбериха. Ладно, признаться, не только кольцо – я прихватил и остальные сокровища.
– То есть вы тоже украли. Вот не знал, что и боги такими делишками промышляют! – возмущаюсь я и тут же ловлю на себе злобный взгляд шефа богов – если я правильно истолковал подёргивание уголков губ.
– Украл – это несколько преувеличенно. Скажем так: я очень хорошо провёл переговоры. И кроме того, возникла чрезвычайная ситуация: у меня резко сократилась ликвидность.
О чём говорит этот человек? Я не понимаю ни слова! Я вопросительно смотрю на Хильду, которая верно трактует мой взгляд:
– Отец хочет сказать, что был на мели и срочно нуждался в деньгах. Только что достроили Вальхаллу, замок богов, и строившие его великаны требовали оплаты. И здесь Вотана ожидал довольно неприятный сюрприз: Вальхалла оказалась в десять раз дороже, чем он рассчитывал! То есть понятно, что это внушительный дворец – он должен быть представительным и там должно хватать места для всех павших героев. Но в десять раз дороже?! Счёт буквально сразил его наповал. Для начала он оставил великанам в залог богиню Фрейю. Но проблему это не решало: ведь Фрейе и её яблокам мы, боги, обязаны своим бессмертием, и нам срочно требовалось её вернуть. Вот тут Локи и пришла в голову мысль о золоте Альбериха.