Генрих Гейне
Шрифт:
Старый романтик окрыляется легендами иудаизма, - и в виде противоядия пишет замечательную сатиру «Диспут», где в споре капуцина с раввином, чей бог настоящий, он не становится ни на ту, ни на другую сторону.
Духовный турнир между католиком и евреем кончается ироническим восклицанием:
Я не знаю, кто тут прав - Пусть другие то решают. Но раввин и капуцин Одинаково воняют.Лирика Гейне периода «матрацной могилы» - это глубоко трагическая поэзия полного творческих сил художника, телесный недуг которого уводит в могилу.
Тема
Поэт завидует фаворитам судьбы, которые умирают легко и безболезненно:
Как должен я завидовать им, Семь лет уже в муке ужасной, В горчайших страданьях корчусь я, И смерти все жду напрасно. Господь, мне пытку сократи, Зарой меня неотложно. Мне мученический талант Ты дал ведь совсем ничтожный. Твоей нелогичностью, господь, Я, право же, озадачен: Ты создал меня веселейшим из всехи Поэтов, а я так мрачен.Все чаще рисуются картины предстоящих похорон. С мягким лиризмом Гейне предсказывает, как его будут хоронить:
Не отслужат литургии, Кадош не прочтут унылый, Говорить и петь не будут Над раскрытою могилой. Если ж теплая погода Будет в день моей кончины. То Матильда на Монмартр Сходит в обществе Полины. И венок из иммортелей Принесет она с собою И промолвит: „Pauvre homme!" Взор подернется слезою. К сожаленью, я теперь Высоко живу немножко. Нету стульев для нее - Ах, устали милой ножки! Прелесть толстая моя! Уж домой ты, ради бога, Не ходи пешком; фиакров У заставы очень много.Резкая смена настроений отражается в лирике последних лет. То поэт хочет скорее умереть, до того невыносимы мучения, то он с лихорадочной поспешностью хватается за жизнь. Гейне хочется возможно больше сделать; как в бреду, он пишет карандашом, не смотря на бумагу, на больших белых листах. Его тревожат воспоминания прошлого. Он восстанавливает в памяти первую любовь к Амалии Гейне, удар, нанесенный ее отказом, долголетнюю травлю родственников, которая, как он знал, не прекратится и после его смерти:
Тот, кто с сердцем и чье сердце Дышит страстью - тот на деле Полутруп. Так,и лежу я, Заткнут рот, тиски на теле. Мне язык, когда умру я, Вырежут рукою злобной, Из боязни, что бранясь я Возвращусь из тьмы загробной.Камилла
Жадно хватается Гейне за жизнь. Букет цветов, поднесенный Матильдой, напоминает о том, что «в мире этом он бредет покойником отпетым». Гейне чувствует, что жизнь - величайший из даров:
Слава греет нас в гробу? Болтовня и чушь! Табу! Греет больше нашу кровь Грязной скотницы любовь, И навоза запах - люб С поцелуем толстых губ. И, само собой, - теплее нам, Если пуншем иль глинтвейном, Мы, спасаясь от тоски, Сполоснем порой кишки В самой аховой таверне, Средь гуляк, воров и черни.И до того бурлила жажда жизни, что за четыре месяца до кончины поэта в нем в последний раз разгорелось пламя влечения к женщине.
В лирических стихотворениях Гейне именует эту женщину Мушкой. Настоящее ее имя - Элиза Криниц или, как она себя называла, Камилла Сельден. Она появилась у постели больного поэта по поручению знакомого из Вены. Между умирающим поэтом и молодой женщиной завязались странные отношения, романтическая помесь дружбы и страсти. После многих лет, проведенных под одной крышей с Матильдой, женщиной, которая не интересовалась его творчеством и не была в состоянии постигнуть его, Гейне увидел в Камилле Сельден, с ее сочетанием французского остроумия и немецкой задушевности, полный обаяния женский образ.
Гейне и Матильда. С картины работы Китца (прибл. 1850 г.)
Он иронизировал над странным сочетанием, над романтическими, бреднями, которыми они увлекались:
Поистине, мы являем Курьезную пару с тобой; Подруга слаба на ножках, Возлюбленный, тот хромой. Она котеночек хилый; Как пес больной, он зачах; Пожалуй, у них обоих Неладно в головах.Цветкам себя мнит подруга, Влюбленным лотосом мнит, А он, ее бледный спутник, Являет месяца вид.Гейне отправлял «Мушке» страстные записки, писал ей лирические послания.
Это не мешало ему сохранять прежнее отношение к Матильде. Он был ей глубоко благодарен за то, что она заботилась о нем, хотя и старался всячески освободить ее от ухода за собой. Когда она в обществе своей подруги Полины выходила из дому, Гейне терзался муками ревности. Однажды ночью ему показалось, что Матильды нет в ее спальне. Преодолевая мучительные боли, он сполз со своего ложа, добрался до дверей Матильды и упал в глубокий обморок.
Гейне писал сам, когда ему позволяли силы; он диктовал своим секретарям, он работал по шесть часов в сутки, большей частью по ночам, когда дом охватывала могильная тишина и засыпал главный враг Гейне - любимый попугай Матильды, Кокотт, терзавший больного поэта своими пронзительными криками.
Из строя живых был выведен навсегда этот полумертвец. В 1855 году врачи перестали обманывать его и подавать хоть малейшую надежду на выздоровление.
Круг друзей редел. Водоворот жизни увлекал их в сторону от «матрацной могилы». Немногие сохранили верность умиравшему мучительно и долго.