Gentleman O.
Шрифт:
Маргарита М. мысленно приготовилась к вежливой, но обидной выволочке.
– До свиданья, - сказал Александр М., разрывая связь.
Маргарита М. крепче сжала в ладони бумажный комочек.
– Значит, так, - веско сказал Александр М.
– нам предлагают квартальную скидку, в случае, если мы решимся сменить поставщика. Восемьдесят девять, девяносто девять процентов на три месяца, плюс выплату неустойки, если нас не устроит качество их товара и перезаключение социального договора с прежним поставщиком за счёт "Quality Food". Затраты, которые я понесу при переходе составят четыре квоты и шестьдесят восемь процентов бонусов КонСоца.
Маргарита М. судорожно вздохнула.
– С возвратом затраченного в течении двух лет со дня перезаключения договора, - завершил фразу Александр М.
– Аферисты?
– осторожно предположила
– Ни в коем разе, - сказал Александр М.
– Нив коем разе, дорогая. Я пробил их через нашу базу данных. Молодая, но перспективно развивающаяся компания на рынке продуктов быстрого приготовления. Демпинг на допустимом Корпоративным Альянсом уровне. Чуть-чуть на грани, но никогда не пересекает опасную черту. Что свидетельствует о мастерстве и профессионализме высшего менеджмента компании.
– И повышает риски, дорогой, - остужающе заметила Маргарита М.
– Стабильность прекрасна, - согласно кивнул Александр М.
– Однако бывает полезен и элемент новизны. Бодрящая неопределённость, так приятно щекочущая нервы. Кроме того, рисковать придётся мне, моими средствами. Не так ли, дорогая?
– Самовлюбленная скотина, - мелькнула в мозгу Маргариты М. вторая за утро крамольная мысль.
– Несомненно, дорогой, - вслух согласилась с мужем Маргарита М.
КонСоц был идеально построенным обществом. Здесь не было бездомных и не было безработных. Государство, а КонСоц был несомненно государством, обеспечивало граждан достойным жилищем, достойной работой, достойной зарплатой. Понятно, что имущественное расслоение никуда не делось. В КонСоце имелся слой невероятно богатых людей, так называемая промышленная и политическая элита. Но это была по большей части элита техническая, или временная, и никогда потомственная. Любой гражданин КонСоца в любой момент мог подняться до самых высот карьерных устремлений и любой представитель элиты мог опуститься до уровня "типичного потребителя", не потеряв вместе с тем уверенной способности потреблять. КонСоц, если представить этот общественную институцию примитивно, схематически, здорово смахивал на пресловутый вечный двигатель. Производство ради потребления, потребление ради производства. В этом отлаженном конвейере всякая попытка уклониться от выполнения имманентной (коренной) функции гражданина считалась тягчайшим государственным преступлением, подрывающим самою индустриальную основу Консьюмеристского Социума.
Вы платите, чтобы работать и работаете, чтобы платить.
Э-мобиль Александра М. влился в поток машин, несущий счастливых обитателей потребительского рая к их рабочим местам. Широкие тротуары по обеим сторонам мостовой были заполнены спешащими на работу людьми. Одежда на людях была строга, красива, функциональна и полностью соответствовала технологическим регламентам, принятым в КонСоце. Люди двигались по тротуарам быстрой, целеустремлённой походкой, не оглядываясь по сторонам. Их открытые лица излучали уверенность в завтрашнем дне и желание внести посильный вклад в экономическое развитие КонСоца.
В высшей степени похвальная мотивация.
У светофора автомобильный поток остановился. Э-мобиль Александра М. затормозил прямо напротив Хрустального Пассажа. На ступенях универсама наблюдалось непривычное для светозарного храма торговли скопление агентов Госкомправа в защитных доспехах. Агенты, выстроившись клином против обычного хода покупателей, тащили вниз извивающиеся в цепких руках тела. Тел было двое. Девушка в синтетическом топе, кружевных трусах и туфлях на высоком каблуке и субтильный юноша в синтетической майке, леопардовых стрингах и кедах на босу ногу. Девушка что-то беззвучно кричала, а молодой человек молча пытался высвободиться, злобно сверкая глазами. Судя по внешнему виду, задержанные относились к категории совращенцев. Совращенцами на профессиональном жаргоне назывались отщепенцы, протестующие против запрещённых Производственными Регламентами вещей. К разряду запрещённых в КонСоце относилось нижнее бельё из синтетических материалов, обувь на высоком каблуке, балетки, кеды, фетровые шляпы, лайковые перчатки, английские зонты, клипсы, галстучные иглы, запонки и масса иных предметов. Запретные товары попадали в КонСоц контрабандой. Внепреды (внешние предатели) снабжали ими внупредов (внутренних предателей) для совершения изощрённых идеологических диверсий. Внупреды, в свою очередь, набирали исполнителей среди отщепенцев — тайных ненавистников режима, становящихся, таким образом, явным враждебным элементом, подлежащим надёжной изоляции.
Дворец Правосудия ничем не выделялся среди прочих корпоративных небоскрёбов. Если не считать статуи крылатой греческой богини Немезиды на крыше, символизирующей неотвратимость наказания и греческой же богини правосудия Фемиды с повязкой на глазах, мечём и весами в руках перед главным входом в здание, олицетворяющей непредвзятое отношение к правонарушителю, добросовестное расследование его преступления, справедливый суд и неотвратимое, соразмерное вине, возмездие. Верхние этажи небоскрёба были отведены под автоматизированную парковку личных э-мобилей служащих, в подземных уровнях размещались гаражи для служебной и спецтехники, тюрьма, допросные боксы, оружейные комнаты, помещения для хранения вещественных доказательств, серверные и архивы. Службы и департаменты Госкомправа занимали нижние и средние этажи Дворца Правосудия.
Скоростной лифт поднял Александра М. на двадцать седьмой этаж. В просторном, хорошо освещённом зале находилась дежурная смена агентов. С десяток человек работали. Остальные столы пустовали. Воспользовавшись десятиминутной пересменкой, сотрудники разбежались по своим делам: кто к кофейным автоматам, кто в буфет несколькими этажами ниже, кто в кабинет психологической разгрузки (смотреть розыгрыши сезонных лотерей и результаты спортивных тотализаторов). Напарник, Константин Д., сидя за столом, разбирал поступившие за ночь бумаги.
– Привет, - сказал Александр М., отодвигая кресло.
– Как жизнь?
– Терпимо, - сказал Константин Д., перелистывая страницы.
– Что в сводке?
– спросил Александр М. усаживаясь.
– Сводка, сводка, - Константин Д., порывшись в стопке разноцветных кейсов, выдернул листок суточного отчета о происшествиях.
– Значит, так, - сказал Константин Д.
– восемь оральников. Декламировали на улице стихи и рассказы собственного сочинения, не имея договора с Литературным Агентством о передаче интеллектуальных прав. Трое живписов (живых писателей, распространяющих свои тексты вне Сети, что категорически запрещено). Устроили кустарные печатни на дому. Двенадцать ЗПА (злостно популярных авторов). Накручивали статистику посещений путём взлома чичаков (чипов читательской активности) для извлечения незаконной прибыли. Четырнадцать освобожденцев (сторонников свободных лицензий и пропагандистов свободы творчества). Организовали несанкционированную демонстрацию с подстрекательскими лозунгами. Шестнадцать отщепенцев. Взяли на конспиративной квартире, где они устроили культурный притон. Курили сигареты, употребляли пойло (изготовленные на подпольных заводах запрещённые алкогольные и слабоалкогольные напитки: пиво, водку, виски), играли в карты, домино, шашки, "Монополию", смотрели самодельные фильмы и читали книги кустарного производства. И парочка совращенцев. Передали смежники.
– Оперативно сработали, - сказал Александр М., включая компьютер.
– Кто?
– спросил Константин Д., скорее машинально, чем из любопытства.
– Смежники, - пояснил Александр М.
– Не успели задержать, как сразу перекинули на нас.
– Даже протокол не составили, - подтвердил Константин Д.
– Притащили, затолкали в клетку, оформили приёмо-передачу, забрали бумажку и убыли. Сильно недовольные.
– Откуда?
– Отдел борьбы с нелицензионной продукцией.
– А-а-а, контрафактники. Эти всегда чем-нибудь недовольны. То слишком рано, то непозволительно поздно, то вы вмешиваетесь в нашу юрисдикцию, то не оказываете должного содействия, то срываете тщательно подготовленную операцию...
– Каков поп, - хохотнул Константин Д., имея в виду начальника ОБНП капитан-инспектора Леонарда Т.
– Поп-то, в принципе, неплох, - возразил Александр М.
– Загвоздка в смышлёности прихода.
– Кадровая политика, - веско подытожил Константин Д.
– Лучшие из лучших, - с намёком добавил Александр М.
Напарники разом посмотрели в потолок и многозначительно ухмыльнулись.
В ту же секунду прозвучал сигнал общего сбора. Старший дежурной смены, Станислав П. выскочил из стеклянного кабинета-аквариума.