Гензель - 2
Шрифт:
Как только я заканчиваю, он заваливается на здоровый бок, опустив щеку на внутреннюю сторону бицепса. Свернувшись, таким образом, как, мне кажется, он всегда лежал, когда разговаривал со мной. Он даже не открывает глаза, прежде чем ему снова становится плохо.
— Дерьмо!
Я хватаю несколько полотенец, придерживая его голову.
— Шелли. Шелли, — стонет он, — Не оставляй меня, — его голос надламывается на ее имени. — Пожалуйста, не оставляй меня. Мне жаль. Мне очень жаль. Я буду хорошим.
Глава 5
Лукас
Двадцать
Я выглядываю из-за кустов, пока ожидаю ее машину. У нее белая Камри. Если принюхаться, в ее машине пахнет легким ароматом фруктов… В машине пахнет ею.
Ее имя Шелли Пауэрс. Она мой социальный работник.
Обычно я вижу ее в то время, когда она навещает меня, но… не в этот раз. Сейчас поздний вечер.
Я разворачиваю мусорный пакет, обмотанный вокруг ладони, и кладу его на землю. Он тяжелый. Потому рука занемела и немного болит от усталости.
Я смотрю на пакет, вместо того, чтобы смотреть на подъездную дорогу. Он обычный, черного цвета, простой долбанный мусорный пакет, но есть одна особенность — в нем мои вещи.
Я не сказал бы, что у меня много одежды, но там моя обувь. Мои кроссовки, сделанные под стиль Ниндзя черепашек. Они мне нравятся. Их мне купила Шелли. Но Дью — мой брат, который живет тут, сказал, что это не Шелли, а Штат, я понятия не имею, кто это или что это.
Я все время думаю, вдруг Шелли заберет меня туда, в этот Штат. Мне не нравится эта идея. Потому что слово Стейт (прим. перев. Штат) похоже по звучанию на слово Стейдж. В детском садике, куда я хожу, есть мальчик — Адам Стейдж — он не очень хороший, относится ко мне плохо. Адам говорит, что я полный, как девчонка, и что я отвратительно пахну сигаретами.
Моя мама курит дома сигареты. Они ужасно пахнут.
Она в принципе ничего, моя мама, даже была хорошей, но...
Я с трудом сглатываю комок, образовавшийся в горле.
Поднимаю глаза на подъездную дорожку, просто сейчас я хочу жить у Шелли.
Мне не нравится дома. Раньше нравилось, но… теперь нет.
Я поднимаю руку ко рту и хочу пососать большой палец, просто мне надо, очень надо успокоиться. Но нет, я не делаю этого… Моя учительница, мисс Лэндри, говорит, что мне пора заканчивать делать это, или же я буду выглядеть, словно маленький мальчик. А я уже не такой.
Я больше не хочу быть ребенком.
Взрослые не хотят маленьких детей. Поэтому только Господь любит маленьких. Потому что больше некому нас любить. Мы одиноки.
Закусив губу, я продолжаю смотреть на мусорный пакет со своими вещами.
В последний раз, когда Шелли приходила навестить меня, она подарила мне рюкзак. Но я оставил его у мисс Лэндри в классе, в моем шкафчике. Я забыл его.
Поэтому сейчас со мной этот большой пакет, но знаете, он даже лучше, потому что он большой и вместительный.
Мой рот переполняется слюной, мне становится жарко. Мое лицо горит, глаза слезятся, а горло першит. Мне так больно.
Я хочу, чтобы Шелли пришла и забрала меня.
Мне не нравится быть здесь, ждать ее на улице.
Я слышу лай соседской собаки
Но я все равно хочу собаку. Иногда я мечтаю, что у меня будет собака, и тогда я бы мог за ней ухаживать, кормить.
Я оглядываюсь и смотрю через плечо на входную дверь.
Вчера случилось кое-что… Когда я заходил в дом, я споткнулся и упал. Я не был внимателен. Поэтому мамочка сильно на меня кричала. Она выглядела такой злой, что мне было страшно.
Она была похожа на тролля, который жил под мостом, когда три козлика Граф [2] хотели перейти его. Этот тролль был такой же злой, как и мамочка.
Я вижу свет фар, подъезжающей по дорожке к дому, машины. Я знаю, что я просто маленький неудачник и у меня, как говорит мамочка: «ничего и никогда не получается». Я не хочу плакать, но слезы подступают к горлу. Я немного напуган. Когда Шелли приходит ко мне, я иногда хочу плакать, но я взрослый, я не ребенок. Взрослые не любят детей, помните? Но иногда, я даже забываю, что скучал по ней, пока она не появляется на пороге, тогда я плачу...
2
американская сказка «Три козла Граф и злобный тролль»
Визг тормозов… Ослепительный свет фар... Машина с диким шумом останавливается передо мной, я напуган, хочу убежать. Она рассердится, она будет кричать. Нет! Я не хочу этого! Я не могу огорчить Шелли! Я никогда не видел ее злой.
Мне нравятся ее волосы. Они светлые и мягкие, словно перышко, она говорит, что этот цвет называется «серебристый блондин». Ну, так она говорит. Но мне без разницы.
Она открывает дверь, выходит из машины и направляется ко мне. Вечером из-за света фар она похожа на большую темную, пугающую фигуру. Мне страшно, я не дышу. Она идет быстро. Она приближается. Но она не бьет и не кричит, ее руки мягко и нежно обнимают меня.
— Ты знаешь, как я скучала по тебе вчера, маленький разбойник? Вчера я была занята, но потом подумала, а почему бы мне не пойти и не проведать сегодня Лукаса, и вот я тут! Она подхватывает меня и начинает раскручивать, я радостно смеюсь, крепко ее обняв.
— Ты пахнешь картошкой фри! Ты ел фри? — аккуратно интересуется она.
Я едва заметно улыбаюсь.
— Да, мамочка готовила вечером.
Мой голос опускается до тихого шепота, потому что сейчас я уеду. Мне не надо больше ее называть мамочкой, таково правило.
— Я тоже очень люблю фри! — она берет меня ласково за руку и ведет к машине. — Стой, а где твоя автомобильная подушка?
— Автомобильная подушка? — я оборачиваюсь.
— У вас есть она или нет, молодой человек? — говорит она улыбаясь.
— Я не знаю.
— Ну, это ничего. Мы что-нибудь придумаем завтра. А сейчас, почему бы тебе не сесть рядом с Ларри.
Я крепко обнимаю ее за шею, когда она нагибается и аккуратно усаживает меня на заднее сидение рядом с большим плюшевым медведем Ларри.