Географ
Шрифт:
Добрый сталкер Неболит,
У периметра сидит,
Приходи к нему лечиться
Кровосос, слепая псица.
Крыса, плоть или тушкан.
Лечим всех. Мы рады вам!
И толпы монстров, толкущихся в очереди, ругающихся. Стало смешно. С этими веселыми мыслями я поднял псицу на руки и понес к себе в бункер. Вот так у меня появилась Жара…
– Здорово, Географ!
Предавшись воспоминаниям, я не заметил,
– И тебе того же и по тому же месту, - смеясь проговорил я и пожал протянутую руку.
– Садись, побеседуем.
Свое прозвище Балабол получил за то, что любил разговаривать. «Живой» в силу своего характера, шустрый, болтливый, он постоянно нарывался, вечно встревал в разные ситуации, из которых его несколько раз вытаскивал Гаврилыч. И при этом при всем он был классным напарником, на которого можно было положиться в трудную минуту. А еще он знал кучу разных песен, сочинял собственные.
– Гаврилыч предлагает небольшое дельце. Ты свободен?
– Ну, ближайшую неделю я собирался посвятить написанию мемуаров, потом у меня гастроли, толпы восторженных поклонниц. В общем, свободен. А что делать?
– В районе старого завода пропала научная экспедиция. На их поиски Гаврилыч отправил Жмота с Пистоном. Первый поцеловался с кровососом, а второго сожрали крысы.
– То-то я не видел их в последнее время.
– Есть предложение наведаться туда и все разузнать. Заодно принести результаты научников, если таковые найдутся. Оплата на высоте. Идешь?
– А ты, как я понимаю, согласен?
– Да, я иду. И еще. Я думаю, что там прошелся Мираж.
– Опаньки! Надо подумать. А когда пропали научники? А то сейчас там, наверное, не пройти, не проехать от монстров и аномалий.
– Экспедиция пропала полторы недели назад, так что все должно в обычном количестве.
– Собираешься кого-нибудь еще брать?
– Тебя.
– Э…
– В принципе я и один могу пойти. Но вдвоем думаю, будет проще. Так что давай решай: идешь или как?
– Хорошо, я согласен. Когда надо выходить?
– Еще вчера. Шучу конечно. Сегодня у меня еще полно дел, а вот завтра, думаю, в самый раз. Буду ждать тебя к восьми утра у развалин третьего блокпоста.
С этими словами я встал из-за стола, пожал Балаболу руку и, кивком попрощавшись с Лисом, пошел на улицу. Дел и вправду было невпроворот. Зиба жил рядом с «Хабаром», да и где еще жить финансисту, если не около заведения Гаврилыча. Ведь «Хабар» - это, можно сказать, центр сталкерской деятельности, неофициальная штаб-квартира всех, ну или почти всех, сталкеров.
Пробыл у Зибы я недолго, минут тридцать. Но и этого хватило, чтобы узнать о текущем состоянии моих финансов, поговорить о Зибиных родственниках, жаждущих его быстрой кончины (на что я рассказал анекдот о здоровье еврея, и мы посмеялись), обсудить действия военных и, конечно же, выслушать жалобы Зибы о том, что я мог бы почаще заходить к нему побеседовать. После этого я зашел за своей старушкой Тойотой. Почти все в округе ездят на Нивах или Уазиках, а я предпочитаю япошку. Хоть машина и старенькая, но надежная и вместительная. Когда в начале своего сталкерского становления я сказал Гаврилычу, что хочу приобрести такой джип, он как-то странно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Зато сейчас я обладатель единственной Тойоты на ближайшие несколько десятков километров. Как говорится, каждому свое.
Уже на машине я заехал к оружейнику Макару. У него я прикупил патроны к своему Абакану, гранаты к подствольному гранатомету ГП-30, обычные гранаты и новенький созданный в лабораториях военных бронежилет. Мой уже поизносился, да и весил прилично, хотя я привык к его весу. Купленный у Макара бронник весил меньше, но при этом благодаря каким-то новым технологиям стал более пулестойким. Пообщавшись с оружейником еще полчаса, я поехал в «Хабар» к Гаврилычу за кофе, тушенкой и другими продуктами. Загрузив все в Тойоту, и завернув домой за кое-каким снаряжением, я помчался к бункеру.
Машину я оставил в полутора километрах от убежища в своеобразном гараже-шалаше. Надел тяжелый рюкзак с припасами и пустился в путь до бункера. Живности здесь почти не было, аномалий тоже, так что я двигался, не опасаясь попасть в аномалию или быть съеденным.
Где- то через десять минут ходьбы я услышал, что мне навстречу кто-то быстро двигается. Я догадывался кто это, но на крайний случай взял автомат наизготовку. Из расположенных от меня метрах в сорока кустов зеленки выскочил слепой пес и помчался навстречу. Жара! Я убрал свой автомат, снял рюкзак и присел на корточки. Подбежав ко мне, Жара начала ластиться. Я погладил ее, почесал за ушами, угостил заранее приготовленным кусочком ржаного хлеба.
У слепых псов очень чуткий слух - природа, а по большей части Зона, компенсировала им таким образом отсутствие зрения. Но у Жары, как мне кажется, больше способностей, чем у обычного слепого пса. Мне приходилось видеть, и не раз, как собаки попадали в аномалии: во время преследования или даже просто бродя по территории Зоны. Но с Жарой, я уверен, такого не случится. Не знаю, что послужило катализатором изменений в ее организме - может лекарства, которыми я ее колол, пока она поправлялась, может еще что. Но аномалии она чует за версту. Порой во время наших вылазок Жара выявляла аномалии там, где я не мог определить их визуально. Последующая проверка таких мест гайками всегда подтверждала наличие опасности. Так что с псицей я мог ходить по Зоне, почти не применяя гайки. Это, конечно, не значит, что в одиночку я не смогу пройти по Зоне. Тем более, если вылазка предполагала большую долю риска, то Жару я оставлял около бункера. И знал, что псица не убежит, не пойдет за мной - в этом плане она очень послушна. Вот и в этот раз Жара шла передо мной, позволяя не тратить время на проверку сомнительных мест, а попросту обходить их, следуя за моей проводницей.
Дорога до бункера заняла совсем немного времени. Разложив припасы по местам, я вышел наружу и принялся играть с Жарой. Это она обожала, и на какое-то время превращалась из матерой псицы в щенка: с радостью бегала за брошенной палкой, боролась со мной или просто получала наслаждение от почесывания за ушами.
Очень быстро стемнело. Около края леса, недалеко от бункера есть невысокий взгорок, на котором я люблю стоять и любоваться вечерними пейзажами. И сейчас я решил сходить туда. Через какое-то время я уже стоял и смотрел на медленно плывущие в небе облака, окрашенные последними лучами заходящего солнца в нежно бордовые тона - все-таки, как это очень красиво. Сидящая у моих ног Жара, наверное, тоже о чем-то думала, ее неподвижный взгляд был устремлен куда-то вдаль. Постояв еще немного, мы пошли обратно. Завтра рано вставать. Хотя хорошо, если усну, а то с меня станется всю ночь раздумывать о предстоящей вылазке.