Геологи шутят... И не шутят
Шрифт:
Тот факт, что в 1965 г. геолог назвал открытый им минерал в честь великого физика, был беспрецедентен. До сих пор среди приблизительно пяти тысяч открытых минералов нет названных в честь величайших физиков: Эйнштейна, Бора, Планка, Паули, Гейзенберга, Дирака, Де Бройля, Шредингера, Пригожина.
А. М. Портнов пишет:
«Черные срастания пластинчатых кристаллов, названные ландауитом, я обнаружил в 1963 г. в пегматитовых жилах среди сиенитов на склонах гольцов Северного Прибайкалья, где проходит водораздел рек Чуи и Чаи. Форма зерен напоминала „китайские фонарики“. Позже Е. И. Ильменев из МГРИ потратил пять лет на то, чтобы разобраться в их строении. Он установил, что бочонковидная форма выделений минерала обусловлена срастанием сразу 12
Когда встал вопрос о названии нового минерала, я решил назвать его именем выдающегося физика, академика Л. Д. Ландау, который находился в тяжелом состоянии после автомобильной аварии, происшедшей с ним в 1962 г. И хотя институтское начальство ВИМСа, где я работал, настойчиво рекомендовало мне назвать новый минерал в честь тогдашнего министра геологии А. В. Сидоренко, я поехал к академику Ландау, чтобы получить его согласие.
Высокий, очень худой и бледный, сутулый Лев Давидович протянул мне руку. Было известно из прессы, что врачи с трудом спасли жизнь Ландау после той аварии, но мозг Ландау так и не восстановился, и он не смог приступить к работе. Действительно, было видно, что Ландау слаб и болен. В то же время наш разговор и реакции Ландау во время этой короткой встречи были вполне адекватными.
— Не возражаю, но ведь я ничего не понимаю в геологии, — улыбнулся Л. Д. Ландау.
— А я ничего не понимаю в вашей квантовой физике…»
А вот, как это событие описывает жена Ландау.
Академик сказал:
— Благодарю, это большая честь, но я ведь физик и в минералогии не разбираюсь. У вас должны, быть свои уважаемые учителя.
— Лев Давидович, мое уважение к вам безгранично, все московское студенчество, независимо от специальности, преклоняется перед вами! Я Вас очень прошу, разрешите мне мой минерал назвать «ландуит»!
— Очень благодарю, считаю это большой честью для себя. Конечно, я согласен, только неудобно себя чувствую, отнимая хлеб у минералогов.
(Источники: личное сообщение проф. А. М. Портнова; книга Коры Ландау-Дробанцевой «Академик Ландау. Как мы жили». 2000. С. 380.)
В 1970-х гг. в Восточной Киргизии, в оловоносных рудах нового типа супругами Н. К. Маршуковой и А. Б. Павловским был открыт новый минерал, который они решили назвать в честь А. И. Гинзбурга (1917–1984), выдающегося геолога-рудника, минералога и геохимика, дважды лауреата Государственных премий, в 1960-1980-х гг. заведующего отделом минералогии ВИМСа. Тогда уже существовал гинзбургит, названный в честь отца Анатолия Ильича, тоже известного геолога И. И. Гинзбурга. Поэтому первооткрыватели нового минерала олова дали ему название натанит, ибо по паспорту Анатолий Ильич был прописан как Натан. Были в ВИМСе и старые сотрудники, называвшие его официальным именем. Они говорили, что Натан Ильич стал представляться Анатолием позже, когда у него появились многочисленные молодые ученицы и поклонницы. Открыватели же натанита не были ни учениками Гинзбурга, ни вообще редкометальщиками. Тесных взаимоотношений между ними и Гинзбургом тоже не замечалось. Среди учеников Гинзбурга ходили разговоры, что решение первооткрывателей имело оттенок конъюнктурности: им очень было нужно благорасположение Натана Ильича при предстоящей докторской защите А. Б. Павловского, мужа Н. К. Маршуковой. Меня такие разговоры возмущали. Я говорил примерно так: «Сколько у Анатолия Ильича учеников! Сколько ими открыто минералов! Хоть бы один ученик (ученица) назвал(а) минерал в честь своего учителя! Так нет, а когда находятся такие первооткрыватели на стороне — так обязательно найдутся и недоброжелатели, которые будут дундеть о негативных мотивах этих открывателей. Даже если их мотивы деловые, то что в этом плохого? Для истории это вообще безразлично. Важно, что у А. И. Гинзбурга есть свой именной минерал, хотя и полученный не от благодарных учеников».
Рассказывают, что еще в аспирантские годы так говорил в своем кругу Дмитрий Андреевич Минеев (1935–1993).
Незадолго до этого Д. А. Минеев узнал, что А. П. Хомяков, его давний товарищ и коллега по ИМГРЭ, назвал в его честь новый иттриево-редкоземельный минерал, открытый на Кольском п-ове. Название было неслучайным: Минеев был крупнейшим минералогом-геохимиком в области редких земель с акцентом на иттриевую подгруппу. В молодости они с А. П. Хомяковым, также начинавшим как редкоземельщик, даже были конкурентами. Тогда Минеев оказался энергичнее и гораздо раньше защитил докторскую. Чтобы не конкурировать с ним, Хомяков переключился на ультращелочные породы. После смерти Д. А. его мать Любовь Иосифовна говорила, что сын не раз высказывал свое удивление поступком бывшего конкурента, имея в виду полное отсутствие в нем какой-либо конъюнктурности.
Некоторые высказывания
больших ученых и начальников
Свобода творчества есть право на ошибку.
В мире организмов в биосфере идет жесточайшая борьба за существование — не только за пищу, но и за нужный газ, и эта последняя борьба — более основная, так как она нормирует размножение.
Темпы размножения находятся в тесной зависимости от размера организма. Мелкие организмы размножаются гораздо быстрее, чем большие организмы.
(Цит. по кн.: [Саенко, 2000. С. 35])
АП посмотрел результаты анализов на уран и торий и сказал, что уран определен верно, а торий нет. Аналитик проверил, оказалось, что содержание тория в два раза ниже, ошибка — пипетка, которой отбирался раствор, она была на 2 мл, а не на 1 мл. АП очень веселился. «Я так и знал. Химики всегда ошибаются в разы, а физики на порядок ».
Если Ваша цифра вошла в справочники — Вы достигли результата. Это значительно лучше, чем многостраничные повествовательные отчеты.
Если Вы хотите, чтобы ваша жизнь в науке была интересной, — меняйте каждые десять лет основное направление ваших исследований.
— Ну, какие у Вас открытия?… А если открытий нет, то будем смотреть выполнение плана.
По воспоминаниям д. г-м. н. Г. Б. Наумова (ГЕОХИ), такими словами АП обычно начинал заслушивание годовых отчетов лабораторий [Александр… 2005. С. 326].
Высшей формой признания является то, когда на тебя уже перестают ссылаться.
(Цит. по книге [Летников, 2008. С. 31]. Следует комментарий академика Ф. А. Летникова: «Это так, потому что сделанное уже входит в сознание людей, это уже известно так же, как восход солнца».)