Геомант
Шрифт:
— Долг каждого из нас — обеспечить потомство, ремесленник. Здесь не может быть никаких исключений. Наша страна, весь наш мир нуждается в детях.
— Только для того, чтобы они погибли на войне, — не сдержалась Тиана.
— Не мы начали эту войну. Но мы непременно проиграем ее, если не будет солдат и рабочих, если не будет женщин, способных рожать детей. Ты не глупая девочка, Тиана, даже несмотря на эту неудачу. Ты должна передать свой талант детям.
— Я знаю свой долг! — заявила Тиана, не желая выслушивать дальнейшие нравоучения.
На производстве отчаянно не хватало мужчин. Кроме того, ни один из них не привлекал ее
— Скоро я выберу себе супруга.
Как она это сделает? После ухода надзирателя Тиану одолели грустные мысли. Кого здесь можно выбрать?
Наконец она снова задумалась над тем, что произошло с контроллерами. Как они могли испортиться? Эти приборы извлекали энергию из поля, из. рассеянного облака, окружавшего природные силовые узлы. Поле определяло всю ее жизнь. Ремесленники изготавливали контроллеры и, что еще важнее, настраивали их таким образом, чтобы приборы не разрушали поля, а плавно вытягивали из них силу и направляли в кланкер. Если контроллер расстраивался или требовалось приспособить его к другому источнику, ремесленники справлялись и с этой задачей. Их работа была просто необходима для ведения войны.
Кланкеры представляли собой тяжелые бронированные машины, которые двигались на восьми стальных конечностях. Они были ужасно неудобны для экипажа и доставляли массу забот ремесленникам, которые заставляли их работать, но эти машины были единственной защитой людей от врагов. В корпусе кланкера помещалось до десяти солдат, а наверху имелись мощная катапульта и арбалет, мечущий тяжелые копья. Но без источника силы кланкеры превращались в бесполезные груды металла, так что контроллер должен был работать бесперебойно.
Неужели она допустила грубую ошибку? Тиана повертела в пальцах хедрон, тщательно осматривая его со всех сторон. Темные прожилки рутила сплетались в клубок в центре кристалла. На вид он был безупречен. Никаких видимых дефектов, никаких признаков повреждения, и тем не менее он не работал. И Тиана не могла понять причины.
Даже не с кем посоветоваться. Старый мастер по контроллерам, Крафтер Баркус, умер еще в прошлом году. Те записи, которые он вел всю жизнь, были совершенно неразборчивы, и большинство знаний умерло вместе с мастером. Тиана помнила все, что он счел нужным ей сообщить, и даже смогла несколько улучшить конструкцию контроллеров, ее предложения и сейчас использовались на многих других заводах. Однако в свои двадцать лет она была слишком молода, чтобы перешагнуть ступень, отделяющую ремесленника от старшего мастера. К сожалению, на производстве не было никого, кто был бы достаточно опытен в этом деле.
За открытой дверью ее товарищи по работе что-то оживленно обсуждали. Несомненно, неудачу Тианы. Она ощущала на себе их сочувственные взгляды, догадывалась о нескромных шутках и предположениях по поводу ее долга перед страной. Ей уже двадцать лет, и она ни разу не была с мужчиной, наверное, у этой особы что-то неладно со здоровьем. Об этом говорили только намеками, но Тиане было не легче.
«Я здорова! — сердито подумала Тиана. — Просто еще не встретила достойного мужчины. И скорее всего не найду никого среди здешних недотеп и придурков».
Двое подмастерьев захихикали совсем рядом с дверью ее каморки, потом виновато потупились и покатили дальше тяжелые шлифовальные камни. Тиана вспыхнула и выбежала из мастерской. Она торопливо прошла через комнату, занятую клерками, миновала
Здесь стоял непрерывный лязг металла, в воздухе пахло дымом, все покрывал толстый слой копоти. Тиана повернула налево, к главным воротам, и пересекла неприглядный двор, вымощенный известняковыми плитами, которые при необходимости использовались при строительстве домов. Во дворе летали хлопья пепла и под ногами лежала пыль. Все было покрыто тонкой пленкой маслянистой сажи. Уборщики не справлялись со своей работой.
— Я собираюсь спуститься в шахту, — сказала она Ноду, служившему привратником уже тридцать лет.
У старого знакомого Тианы была такая длинная седая борода, что он мог заправлять ее за пояс, зато на голове не осталось ни одного волоска. Нод поднял железную решетку, одна створка ворот была распахнута. Но привратник рукой преградил путь. Никто не мог покинуть завод без письменного разрешения надзирателя.
— Извини, Нод, — произнесла Тиана. — Я опять забыла пропуск.
Грист всегда раздражался по пустякам, так что Тиана предпочитала не обращаться к нему с просьбами, хотя посещение шахты входило в ее обязанности. Нод оглянулся по сторонам и махнул рукой:
— Я никого не видел. Удачи тебе, Тиа!
И он ободряюще похлопал ее по плечу. Тиане это показалось дурным предзнаменованием. Никогда раньше привратник не желал ей удачи.
Девушка поплотнее закуталась в пальто и вышла навстречу пронизывающему ветру. Тропинка, ведущая к шахте, раскисла от талого снега, ставшего здесь коричневатым из-за круглосуточно дымившихся заводских труб. Тиана дошла до первого поворота, как раз перед опушкой леса, и оглянулась. Завод по изготовлению кланкеров уродливым шрамом пересекал склон горы. Издалека он представлялся угрюмым нагромождением серых зубчатых стен в десять спанов высотой, прорезанных бойницами и увенчанных по углам сторожевыми башнями. Дозорные редко появлялись в башнях, поскольку до линии фронта было несколько сотен лиг. Целый лес громадных труб извергал разноцветный дым — белый, оранжевый, угольно-черный.
Тиана не замечала угрюмости этого места. Она знала только дом и работу, два этих понятия заменяли ей представление о мире. Завод стал ее домом, с тех пор как мать, одна из лучших производительниц в детском питомнике под Тикси, продала на завод контракт своей шестилетней дочери. С тех пор Тиана жила здесь. Иногда она отправлялась в Тикси, дорога туда занимала три-четыре часа ходьбы по каменистой тропинке, но остального мира для Тианы не существовало. На него просто не оставалось времени. Вся жизнь подчинялась войне и ее потребностям. Работа казалась утомительной и бесконечной, но зато преступность сошла на нет, и теперь никто не боялся ходить по улицам ночью.
Влево от дороги отходила еще одна тропинка, ведущая под акведук, потом через ров вверх по склону к месту, где добывали смолу. В редкие для этих мест жаркие дни смола сочилась из древних скал и ее можно было собирать в бадьи. В остальные дни рабочие срубали твердые куски в горизонтальных штреках или разыскивали наплывы смолы в скальных разломах. Это занятие считалось самым тяжелым, и лишь немногие доживали на ней до преклонных лет, но кто-то должен был заниматься и этим. Без смолы не могли гореть печи. Без плавильных печей не было бы кланкеров. Без кланкеров людям грозило поражение.