ГЕОРГИЙ ТЕРИКОВ. ПОМИМО ШУТОК

С Женей Петросяном мы знакомы и дружны с конца шестидесятых. В последнее время на правах старшего друга защищаю его от нападок – не раз участвовал в телепередачах. Развелся человек с прежней женой, женился на новой – так это его право.

– Кстати, я, так вы шло, был знаком со всеми женами Петросяна. Первую, правда, плохо помню – мы с Женей тогда только познакомились. Я видел ее два раза. Невысокого роста, темненькая, худенькая.

– Болтали, будто Петросян, уроженец Баку, женился на москвичке ради прописки.

– Тогда действительно случалось, что заключали браки ради прописки, но как женился Женя – по расчету или по любви, – откуда

я могу знать? В семье родилась дочь Викторина, а супруга, к сожалению, через некоторое время умерла. Возможно, останься она жива, он бы до сих пор был с ней. Петросян не курит, не пьет и по бабам не бегал, его страсть – это работа и книги. Женился второй раз на дочери Ивана Семеновича Козловского Анне. Крупная громогласная блондинка заполняла собой все пространство, такой она мне запомнилась. Третья – Люда, искусствовед из Ленинграда, тихая, интеллигентная. С нею Петросян приходил на свадьбу моего сына Сергея в 1979-м. Через несколько лет я увидел рядом с Женей новую даму, подумал: «Знакомое лицо…» Это была Лена Степаненко.

Осенью мне исполнится девяносто. Шучу, что только разворачиваюсь, самое интересное еще впереди. Но и пройдено немало! Больше шестидесяти лет пишу номера артистам эстрады. Как сказал на одном из моих юбилеев Лион Измайлов: «Териков опписал почти всех». Работал с Любовью Орловой, Борисом Бруновым, Людмилой Зыкиной, Любовью Полищук, Зоей Федоровой, Георгием Вициным – места не хватит перечислить всех. Мои монологи, куплеты, пародии исполняли известные эстрадники пятидесятых, шестидесятых, семидесятых, восьмидесятых, а сейчас – молодые, например Максим Галкин.

В шестидесятые эстрада процветала: при каждой филармонии было по несколько эстрадных коллективов, регулярные концерты, конкурсы, собственный журнал «Советская эстрада и цирк». В каждом населенном пункте – Дома культуры, при них творческие коллективы, народные театры… Вот только в Москве без прописки никуда не брали, а где ее немосквичу взять?

Я, например, из Ростова-на-Дону. Себя называю «липовым армянином» – на языке предков говорю плохо. А Петросян вообще по-армянски ни гугу, поэтому и не любит выступать на исторической родине – там же каждый считает своим долгом заговорить с ним на родном языке, а ему нечего ответить.

В 1950—1953 годы я служил в армии в Баку. Потом работал в военных ансамблях, сначала – в ансамбле песни и пляски пограничников Азербайджана, затем в Ростове. Когда уезжал из Баку, зашел к друзьям попрощаться. Слышу – кто-то поет очень громко. «А это новенький, – объяснили мне. – Мы его Карузо называем, поет везде! И в душевой, и в туалете. Магомаев его фамилия». Муслиму тогда было лет семнадцать. Будущая звезда советской эстрады начала свою карьеру в ансамбле песни и пляски войск ПВО. Еще там был Саша Жбанов – певец, фронтовик. Позже Муслим мне рассказывал: «Когда я услышал, как поет Саша, поду мал, что мне рядом с ним на сцене делать нечего». С ума можно сойти, какой был голос. Но Саша на фронте был ранен, осколок тут, осколок там – вскоре умер.

Муслим и Женя Петросян оба из Баку и когда-то даже вместе играли в школьной самодеятельности. Такое вот переплетение судеб. А я во время армейской службы играл в самодеятельности с Галочкой Долиной. Она работала в штабе машинисткой. У нас был такой мощный номер, что приглашали иногда выступать даже в филармонию. Позже Галя вы шла замуж за Сашу Кудельмана. Он служил во флоте. В сентябре 1955-го Саша и я с ним за компанию стояли под окнами роддома. Распивали бутылку какой-то гадости, кажется, это был ром. Хотя и я не любитель, и Саша тоже, но традиция! В качестве закуски у нас был один гранат на двоих, мы его ломали. Тут в окне роддома появилась Галя и показала нам через стекло новорожденную дочку. Этой малышкой была будущая известная артистка Лариса Долина. Она взяла мамину фамилию.

В концертах я был конферансье – ведущим. В советское время это было целое направление эстрадного искусства. Какие тогда были конферансье! Женя Петросян тоже начинал свой путь на большой сцене именно в конферансе. Между прочим, уже в шестидесятые он считался артистом первой величины. Слова «звезда» в ту пору не существовало, у нас говорили «первач».

У него интересная судьба. В семнадцать, окончив школу, приехал в Москву поступать в институт, не имея знакомств и связей. Не все складывалось – поначалу не приняли ни в театральный, ни даже в цирковое училище. Хотя он талантливый и трудоспособный, а еще энергичный и пробивной. Это тоже важно.

Большинство исполнителей думают только о себе – как бы отхватить роль побольше. А Женя уже в семидесятые создал собственный театр – поначалу он состоял из шести артистов: три девочки, два мальчика и сам Женя, они делали эстрадные спектакли.

Позже коллектив разросся, появились собственные концертные, телевизионные программы. Да куда бы делись все эти артисты, которым он дал рабочие места? Они должны быть ему благодарны – даже те, кто от него ушел. Скажем, «Новые русские бабки» – он взял двух никому не известных актеров с периферии, они стали знаменитыми благодаря его «Смехопанораме». Потом вдруг решили, будто они без Петросяна, сами по себе справятся, и ушли. Да и Лена Степаненко, положа руку на сердце, кто была без него? Скромная артистка. Хотя способная. Имитировала голоса в основном популярных певиц – Толкуновой, Шульженко. Считалась самой обычной. Как говорили в нашем цеху: «Есть артисты, которые выступают в Колонном зале, а есть те, кто ездит по огородам». То есть в малые населенные пункты, заштатные Дома культуры, заводики… Степаненко была из вторых. Ничего обидного, это тоже работа, и «в огородах» ведь зритель ждет артиста.

Но вернемся в шестидесятые. В 1961-м Петросяну удалось поступить только во Всероссийскую творческую мастерскую эстрадного искусства. Заведение считалось ниже театрального и циркового по статусу. Почему? Непонятно. Ведь там преподавали вы дающиеся мастера! Например на Женином курсе одним из педагогов была сама Рина Васильевна Зеленая. Для нас – поколения довоенных мальчишек – она была небожительницей, мы выросли на ее голосе. Ведь «окном в мир» тогда был совсем не телевизор, а радио. Рина Васильевна читала стихи в радио передачах, имитировала детские голоса. Я представлял ее своей ровесницей и мечтал познакомиться. Увидев в фильме «Подкидыш» в 1939-м, где она сыграла домработницу Аришу, был страшно удивлен, что Зеленая, оказывается, не ребенок, а взрослая тетя.

О ее чувстве юмора ходили легенды, шутки цитировала вся Москва. Например была такая история, я сам был свидетелем. Как-то вечером Мария Владимировна Миронова – известная артистка, участница дуэта «Миронова и Менакер», мама Андрея Миронова – устроила в ЦДРИ (Центральный дом работников искусств. – Прим. ред.) встречу со зрителями. Рина была ведущей, сидела за столом, а Мария Владимировна выступала. Миронова любила многое в своих историях преувеличивать. Когда начала рассказывать что-то совсем уж неправдоподобное, обратилась к подруге: