Герберт Уэст, реаниматор
Шрифт:
Мы знали, что результаты неполного или незаконченного оживления могут быть гораздо опаснее полного провала. Ведь у нас сохранились жуткие воспоминания об этих событиях. После нашего первого опыта на заброшенной ферме в Мидоу Хил мы ощущали постоянную угрозу, и Уэст, хотя и производил впечатление спокойного, уравновешенного исследователя, человека-автомата с научным складом ума, признавался, что его не покидает чувство, будто кто-то его преследует. Нервное перенапряжение и неопровержимый факт того, что один из оживленных нами образцов оставался в живых, держали нас в постоянном страхе. Это было ужасное существо, находившееся в психиатрической лечебнице.
С самого начала нашей работы в Болтоне удача сопутствовала нам. Не прошло и недели после нашего переезда, как мы смогли воспользоваться жертвой несчастного случая. Эксперимент прошел в первую же ночь после похорон. Нам удалось заставить
В одну из мартовских ночей нам представилась возможность получить труп, который не был предан земле. В Болтоне, где царствовали пуританские нравы, матчи по боксу были запрещены. Но заводские рабочие иногда устраивали подпольные схватки, и даже специально приглашали профессионалов.
Именно в эту весеннюю ночь один из матчей привел к печальному исходу, и два испуганных поляка явились к нам и что-то взволнованно пытались объяснить. Вслед за ними мы отправились в заброшенный амбар, где молчаливая толпа, охваченная ужасом, смотрела на скрюченное черное тело, лежавшее на земле. Матч проводился между непохожим на ирландца Кидом О'Брайном, крепким увальнем, которого сейчас била дрожь, и Баком Робинсоном, "исчадием Гарлема". Негр оказался слабее Кида О'Брайна. И одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что он уже отошел в мир иной.
Он был уродлив и походил на гориллу с ненормально длинными руками (не могу удержаться, чтобы не назвать их передними конечностями). Его лицо заставляло думать о темных силах далекого Конго и о звуках там-тама под таинственным лунным светом. При жизни он был, вероятно, еще ужаснее, но мало ли отвратительного в этом мире. Жалость и страх были написаны на лицах столпившихся людей. Никто из них не знал, что предусматривает закон, если это дело не будет замято. Все были благодарны Уэсту, когда тот, несмотря на охватившее его волнение, предложил им при условии сохранения тайны избавить их от трупа по причине, которая была мне хорошо известна...
Мы проникли в дом через черный ход, спустили "объект" в погреб и подготовили все для опыта. Мы очень боялись полиции, хотя на обратном пути были осторожны и нам удалось миновать единственный патруль. Результат был малоутешительным, так как наша "добыча" оставалась бесчувственной после нескольких инъекций: растворы, приготовленные для опытов с трупами белой расы, не годились для черных. Вот почему, едва лишь забрезжил рассвет, мы совершили уже привычное дело: оттащили труп через поле к небольшому лесу на краю кладбища и похоронили в могиле, которую нам кое-как удалось вырыть в еще мерзлой земле. Могила была неглубокая, такая же, как и для предыдущего нашего клиента - того, что поднялся и заговорил. При свете фонариков мы прикрыли могилу листвой и корнями, почти уверенные, что полиция не сможет ее найти в этом густом и сумрачном лесу. На следующий день страх опять овладел нами, когда один из пациентов передал слухи, касающиеся матча и странной смерти. У Уэста была еще и другая причина для волнений. После обеда его позвали к пациентке, - не помочь которой он не смог, и все закончилось самым печальным образом. Припадок, случившийся с этой итальянкой, был вызван исчезновением ее сына, мальчика лет пяти, которого не видели с утра и который не вернулся вечером домой. Ребенок исчезал уже несколько раз, и таким образом ее болезненный припадок был необъясним. Но итальянские крестьяне очень суеверны и женщине виделось в этом исчезновении какое-то ужасное предзнаменование. Состояние больной все ухудшалось и около семи часов вечера она умерла. Ее муж, потеряв от горя голову, пытался убить Уэста, на которого он возложил всю вину за смерть жены. Друзья набросились на него, когда он выхватил кинжал, и Уэст ушел под его душераздирающие крики, проклятия и клятвы о мести. В своем горе мужчина, казалось, забыл о ребенке, который, несмотря на наступившую ночь, еще не был найден. Высказывались призывы прочесать лес, но большинство друзей семьи были заняты облачением покойной и старались утешить мужа. Нервное напряжение Уэста было
Мы легли спать около одиннадцати часов, но сон не шел. Личный состав полиции Болтона был достаточно солидным для такого небольшого города, и я не сомневался в последствиях, если откроется тайна прошедшей ночи. Это означало конец нашей работе, а может быть, нас обоих ожидала тюрьма. Мне не нравился шум, поднявшийся вокруг прошедшего матча.
Часы пробили три, и луна заливала комнату мертвым светом. Не поднимаясь, я повернулся, чтобы задернуть штору. И в этот миг услышал равномерное царапанье в дверь с черного хода. Я оставался неподвижным, и был озадачен, увидев на пороге своей комнаты Уэста в халате и тапочках, с револьвером в одной руке и электрическим фонариком в другой. Увидев оружие, я понял, что он больше боялся безумного итальянца, чем полицию.
– Будет лучше, если мы пойдем посмотрим вместе, - прошептал он.
– Это ни на что не похоже, но, может быть, это и пациент. В самом деле, у некоторых из этих идиотов вошло в привычку барабанить в заднюю дверь.
Мы на цыпочках спустились по лестнице, дрожа от страха. Царапанье продолжалось и даже усиливалось. Стоя перед дверью, я осторожно снял засов и затем резко открыл дверь, за которой оказался освещенный лунным светом силуэт. В этот миг Уэст повел себя довольно странно. Не боясь привлечь внимание и навести на наш дом полицию, - чего можно было избежать благодаря удаленности нашего дома, - мой друг разрядил весь барабан револьвера в ночного гостя. Все это произошло неожиданно и очень быстро, хотя в выстрелах не было необходимости: на пороге мы не увидели ни полиции, ни итальянца. Луна высветила гигантский, уродливый, кошмарный силуэт - существо на четырех лапах, с остекленевшими глазами, покрытое листьями, мхом, корнями, отвратительное, с пятнами крови. В его блестящих зубах находился белый, как снег предмет. Это была маленькая детская рука...
Глава 4
Крик смерти
Смертельный крик, который до сих пор стоит в моих ушах, вновь вселил в нас тот безумный страх, с которым жили мы с Уэстом последние годы. Но я испугался не мертвого человека.
У Уэста, чьим другом и неизменным помощником я являлся, был научный интерес, выходящий далеко за рамки будничной жизни обычного врача. Вот почему, обосновавшись в Болстоне, он выбрал уединенный дом около кладбища. Если говорить прямо, то единственным интересом Уэста было изучение феномена жизни и смерти в плане оживления мертвецов путем введения им специального раствора. Для этих леденящих кровь опытов необходимо было постоянное поступление "свежих" человеческих трупов, так как даже незначительное разложение необратимо разрушало клетки мозга. Мы убедились, что раствор должен быть составлен в зависимости от вида организма. Испытания на огромном количестве кроликов и морских свинок ничего не дали. Еще ни разу опыты Уэста не увенчались полным успехом, ведь он не мог воспользоваться материалом "высшего качества". Ему необходимы были тела, в которых только-только угас огонь жизни, и клетки еще способны были воспринять внешние импульсы и возвратить тело в то состояние, которое называется жизнью. Мы надеялись, что это второе, искусственное, существование могло бы стать вечным с помощью постоянно повторяющихся инъекций, но поняли, что нельзя продлить жизнь таким способом. Уэст все же надеялся вызвать эту искусственную деятельность, для чего ему требовались "свежие" образцы в отличном состоянии.
Эти мрачные исследования начались еще семь лет назад, когда мы были студентами и верили в механическую природу жизни. Уэст почти не изменился за это время. Это был блондин в очках, с тихим голосом, всегда подтянутый и чисто выбритый. Лишь иногда его стальные глаза выдавали в нем фанатика, преданного своей идее.
Наши опыты были жестокими, а результаты плачевными. Поступавшие с кладбища тронутые тлением человеческие тела нам удавалось оживить путем впрыскивания специального раствора, но последствия были непредсказуемы.
Одно из этих созданий заорало голосом, заставившим застыть кровь в жилах; другое вскочило, избило нас и затем смертельным смерчем прошлось по всему городу прежде, чем его поймали и посадили в клетку; еще одному, отвратительному африканскому монстру, удалось выбраться из своей неглубокой могилы и совершить убийство. Уэст вынужден был уничтожить его. Так как мы не могли получить тела необходимой "свежести", то все результаты наших опытов по оживлению нас не удовлетворяли. Мы испытывали огромное волнение при мысли о том, что, возможно, двое из воссозданных нами монстров были еще живы. Эта мысль неотступно преследовала нас до того момента, когда при жутких обстоятельствах исчез Уэст.