Герцогиня тьмы

Глава первая

В комнате, освещенной бледно-зелёным светом, было слышно только пение из тихо работающего телевизора. На полках еще стояли старые учебники и аккуратно причесанные куклы, послушно сидели в ряд на подоконнике. Рассматривая свою комнату, я неожиданно четко поняла, насколько давно прошло моё детство и все эти куклы, и книги с веселыми картинками всего лишь призраки далекого детства. Как же мне хотелось вернуться в это беззаботное время, когда можно быть слабой и беззащитной. Можно разрыдаться от пустяковой обиды или пустяшной неприятности и прижавшись

к брату почувствовать себя защищенной. Ещё год назад я могла себе это позволить, еще год назад я была всего лишь школьницей и, жизнь казалось значительно проще.…

Хотя нет! Кого я пытаюсь обмануть, даже в моём детстве не было ничего легкого и простого!..

Но меня ждали, и я, взяв необходимые документы, захлопнула за собой дверь, глубоко вздохнув с шипением, выпустила из легких воздух.

«Ну, помоги мне Бог!»– прошептала я и медленно с большой неохотой спустилась к своим гостям. Они сидели неподвижно, с застывшими лицами. Мои бывшие друзья пришли ко мне за помощью, а я не могла их даже обнадежить.

Мы дружили столько, сколько себя помнили, наша дружба казалось прочной и не раз проверенной, но с появлением Дракерианцев мы перестали понимать друг друга. Друзья исключили меня из своего круга, я стала для них предателем, парией! Мое вынужденное общение с завоевателями и особое их отношение ко мне одного высокопоставленного офицера, его речи о великой военной карьеры для меня оттолкнули всех.

В квартале, где я жила, сначала мне завидовали. Но, через пару месяцев, неожиданно для всех Дракерианци из друзей превратились в завоевателей и меня стали проклинать!

Положение ситуация изменилось, когда выяснилось, что захватчикам не хватало людей для многочисленных фронтов и все те, кто от меня отвернулся, пришли за помощью!

В руках каждого из них был лист бумаги с печатью и всего с тремя строчками, в которых заключался их дальнейшая судьба. В комнате меня встретила тишина, напугавшая так, что руки мои задрожали, а по спине пробежала струйка холодного пота.

«Всё-таки, как тяжело лишать людей надежды»! – Эта мысль мучила меня с той секунды как мои одноклассники, друзья по детской площадки и товарищи по тренировкам в спорткомплексе, все они появились на пороге моего дома. Я пыталась оттянуть время, чтобы набраться храбрости и, пошла в свою комнату, оттягивая момент, когда они возненавидят меня ещё больше прежнего.

Еще совсем недавно мне казалось, что сказать слово «нет», легко! Но теперь оно просто застревало у меня в горле. Оказалось, у меня тоже есть совесть, и она очень сильно могла на меня влиять, но её нужно было заставить молчать, иначе я никогда не смогу выполнить задуманное!

–Я перебрала все варианты и могу сказать только одно – армии нам не избежать! – Протараторила я, как будто слова обжигали мне язык.

На меня обрушилась эмоциональная лавина, говорили сразу все, перебивая друг друга и если бы не телефонный звонок, заставивший всех замолчать, мы наверно продолжали бы спорить до самого утра.

Я видела ореол смерти над головами некоторых из друзей, и больно сжав кулаки, заставила видение исчезнуть из моего сознания, но горький вкус предчувствий изгнать мне не удалось.

– Надо ложиться спать, – сказала я удивительно спокойным голосом, – завтра у нас у всех будет очень тяжелый

день. Дракерианци появятся с утра пораньше, они не любят терять время напрасно.

– Ничего себе, успокоила! – Прохрипел Вадим, его голос неожиданно стал старческим, он схватил куртку и, подходя к двери, добавил – Ложитесь спать пораньше и завтра проснетесь в аду!

Вадим ушел, хлопнув дверьми, и остальные засобирались вслед за ним, я видела, что они стараются не смотреть в мою сторону, но почему-то мне это уже стало безразлично. Меня накрыла волна апатии, уже ничего не хотелось знать о судьбах моих прежних друзей, и сев перед телевизором, я попыталась привести свои мысли в порядок. Стойкое предчувствие скорых перемен не покидало меня уже несколько дней, я думала это связано с призывом в армию, но нет, предчувствие становилось сильней, но четкого видения будущих событий не было и это настораживало. Обычно за сутки до ожидаемого происшествия я вижу более или менее четкую картинку будущего. Сейчас же я по-прежнему лишь предчувствовала, но не видела его.

В ту ночь в квартале никто не гасил свет, каждый по-своему готовился к роковому часу. Кто-то пытался покинуть квартал, но никому это не удавалось.

Захватчики перекрыли все пути к бегству за пару дней до выдачи призывных листов, и незадачливые беглецы возвращались в свои дома избитыми.

Утро наступило неожиданно быстро, звонкое и по-весеннему яркое, и теплое, с птичьими трелями и запахом цветущей сирени. Я всегда любила такую погоду, когда, кажется, что мир прекрасен и в нем нет места ничему плохому…

Дракерианци не заставили себя ждать! Тишину квартала разрушил рев двигателей. Солдаты, высыпав из грузовиков и разделившись на группы, распределились по району. У дверей, где вчера получили призывные листы, стояло по три человека в любой момент готовых применить силу. Медленно и спокойно из машины вышли два офицера, один из них в форме штабс-ротмистра взял мегафон и начал выкрикивать имена, но добровольцев не было.

Никто не вышел из своих домов. Офицер передал мегафон своему подчиненному и со скучающим видом вернулся в машину, похоже, эта работа давно для него превратилась в рутину. Он устроился поудобней, положив ноги на руль и закрыл глаза.

– Все люди получившие право на великую честь служить в Дракерианской императорской армии, бросайте все! Выходите из домов! В случае неповиновения мы вынуждены будем применить силу, вам дается десять минут на то чтобы простились с родными и друзьями!

Где-то, в глубине улицы был слышен истошный плачь, и, казалось, в ушах каждого из призывников звучит тиканье секундомера, который отсчитывал последние минуты нашей свободы. Я смотрела в окно, рассматривая офицеров, и тоже слышала это назойливое тиканье.

Задернув занавеску, я посмотрела на свою мать, та по-прежнему старательно делала вид, что ничего не происходит.

– Ну, вот и всё, – прошептала я, все еще ожидая от нее того, чего она никогда не делала. Я видела, она хочет мне что-то рассказать, но не решается.

– Я знаю, что мне не остановить тебя, – наконец вырвалось у нее, голос ее дрогнул. – Ты всегда была своенравной и редко меня слушалась.… Сначала ушел твой брат, теперь ты, и я остаюсь совсем одна. Что ж, того и следовало ожидать! Вы, дети своего отца!