Германия и немцы. О чем молчат путеводители
Шрифт:
10.3. Евреям — добро пожаловать в Германию!
В 1990–1991 годах в ФРГ было принято решение принимать из республик бывшего СССР евреев и давать им статус так называемых контингентных беженцев. Эмигранты вместе с членами своих семей получают право на постоянное жительство, право на работу, образование, жилье, социальное страхование и медицинское обслуживание. Для них организуют языковые курсы, и если они не находят работу, то им выплачивают государственное пособие. Это решение правительство ФРГ мотивировало желанием защитить евреев из бывшего Советского Союза от проявлений антисемитизма и предоставить им новую родину. Кроме того, власти ФРГ решили восполнить численность еврейских общин Германии, истребленных в годы нацизма. Эти беженцы относятся в Германии к числу привилегированных иностранцев, максимально защищенных от всяких ограничений. Но вопрос об их статусе и правах запутан. В одном из официальных документов от 10.08.93 прямо сказано: «Преследования евреев из бывшего Советского Союза на его территории больше не существует». Тем не менее евреи пока что по-прежнему считаются беженцами.
Власти Германии стремятся показать, что они содействуют возрождению еврейской культуры. В некоторых городах восстанавливаются сожженные раньше синагоги, а иногда и строятся с размахом новые еврейские культурные центры. Однако дети еврейских эмигрантов обычно быстро усваивают немецкий язык и чувствуют себя скорее немцами, чем евреями. Поэтому можно ожидать, что численность еврейских религиозных общин будет в дальнейшем сокращаться.
Если наши эмигранты по тем или иным причинам не работают и получают от государства социальную помощь, то государство оплачивает им благоустроенные квартиры и выделяет средства на их оборудование. Наши друзья приехали из Москвы — муж, жена и двое детей-младшеклассников. Они прожили в общежитии в одной комнате полгода, а потом нашли отличную и недорогую муниципальную четырехкомнатную квартиру. И пока муж не устроился на работу, государство ее оплачивало. Как только они прописались, то получили от руководителя районной администрации такое письмо: «Уважаемые новые граждане! Волею судьбы вы стали новыми гражданами нашего города. От имени членов нашего районного совета я говорю вам: „Добро пожаловать“ — и от всего сердца желаю вам, чтобы наш прекрасный район вскоре по вашему выбору стал для вас по-настоящему родным. У нас в ратуше вы найдете для себя много полезной информации, адресов и телефонов. Загляните к нам».
Вот еще пример. Приехавшему менее полугода назад беженцу дают квартиру в доме пенсионеров. Две комнаты на одного, большой балкон, выходящий в сад, медсестра на этаже. Из квартиры выезжает пожилая немка. И она объясняет: «Я всю жизнь работала, но моя зарплата была небольшой, пенсия — тоже. Эта квартира стала для меня теперь слишком дорогой, я вынуждена искать более дешевую». Наш беженец тоже всю жизнь проработал, только в России, в закрытом оборонном НИИ. Поймет ли эта старушка немка чиновников, которые отдают ее квартиру эмигранту?
Многие коренные жители ради снижения квартплаты выбирают и район похуже, и квартиру поскромнее. Причем это — работающие немцы, которые платят налоги, из которых и оплачиваются прекрасные, благоустроенные квартиры получателям социального пособия. Однажды мне случайно довелось услышать разговор между собой двух немецких женщин. Одна из них возмущалась: «Этот идиот Коль обеспечил иностранцам лучшие квартиры, чем нам!»
Откуда берутся дешевые социальные квартиры? В городе муниципалитету принадлежит земля, а дом строит, например, некая частная фирма, общество — Gesellschaft. Местные власти выделяют ей землю и кредиты для строительства, но при этом оговаривают, что часть квартир в доме хозяева обязаны сдавать по низкой цене, и только тем лицам, которые имеют право на получение социального жилья. Вот насколько гуманно немецкое государство — там даже самые малообеспеченные люди, безработные, пожилые, больные, инвалиды, не только свои, но и беженцы из других стран, имеют возможность жить в прекрасных, благоустроенных квартирах. И не бояться любого повышения коммунальных расходов в будущем, потому что за них заплатит государство.
10.4. Эмиграция как способ продления жизни
Речь пойдет здесь не о том, что во многих местностях Германии прекрасный климат, и не о чистоте окружающей среды, способствующей продлению жизни. В отношениях наших земляков с немецкими врачами не все гладко, но назвать это проблемами было бы, пожалуй, преувеличением. Представьте себе — пожилой человек, математик из Украины, рассказывает врачу, что на родине ему помогало какое-то лекарство, и он просит его выписать. Но ни один врач там не станет его слушать — он назначит такое лечение, которое сочтет нужным. «Это ужасно! Зачем я только сюда приехал? — вздыхает больной. — Их лекарства мне не помогают». Наши больные удивляют немецких врачей своей недисциплинированностью и вольнодумством. Немцам в голову не придет спорить с врачом.
Писатель из Москвы переехал в ФРГ и продолжает писать у себя дома. Пьесы его порой ставят в театрах на родине, но стабильных доходов у этого писателя нет, так что живет он на пособие. У него близорукость, и ему понадобились очки. Пошел к глазному врачу — сделали бесплатно. В них он хорошо видит вдаль, а вблизи читать не может. Пришел снова — сделали очки для чтения. Но две пары очков — это не всегда удобно. Сделали ему бифокальные очки, со стеклами из двух разных половинок. А как быть, когда солнце яркое? Сделали темные, но с диоптриями — снова быстро и бесплатно. Но при работе на компьютере расстояние между глазами и экраном среднее, так что нужны какие-то промежуточные стекла. Тут уже врач возмутился: он же официально не работает, а что он может делать дома на компьютере? Понятное дело, только играть! Spielchen!(Игрушки!) И мы еще ему будем это оплачивать — нетушки! Так что вот вам рецепт, но платный. И пришлось ему эти последние очки сделать за свой счет.
Там у врача иное отношение к больным, особенно к пожилым. У нас, если больному за 60, врач начинает с того, что ссылается на возраст: «Что вы хотите? Это все возраст, пришло ваше время». А если за 75, то считается, что пациенту пора на покой. Вместо лечения ему посоветуют есть больше фруктов и не будут с ним возиться. В Германии, когда даме за 75 рекомендуют операцию, она сомневается: может быть, поздно? Что вы, разве это возраст? Вы еще молоды, улыбаясь, ответит немецкий врач.
Моим знакомым соотечественникам в Германии прекрасно и бесплатно были проведены самые разнообразные операции — глазные, онкологические, урологические и многие другие. Там живут наши люди, которые у себя на родине даже не дошли бы до хирургов, просто умерли в очередях. И не случайно многие наши пожилые земляки, как бы они ни тосковали по родине, однажды попав в немецкую жизнь, привязываются к ней до конца дней своих.
10.5. Общение с чиновниками
Нашим эмигрантам приходится общаться с немецкими чиновниками в разных учреждениях, в том числе, например, регулярно на бирже труда ( Arbeitsamt, Agentur f"ur Arbeit) или для получателей социальной помощи — в социаламте. Чиновники относятся к эмигрантам еще жестче, чем врачи, разговаривают быстро и не делают никаких скидок не знающим языка. Посетители чувствуют себя униженными и нередко воспринимают чиновников как своих врагов. «Мне в социаламте сказали, что я — Schmarotzer(тунеядец), потому что я до сих пор не нашел работу, — возмущается сидящий в коридоре пожилой мужчина. — Но я же ни от какой работы не отказываюсь!»
Вот картинка. Меня попросил один из клиентов социаламта помочь ему в качестве переводчика, и мы ждем в очереди у дверей кабинета. За дверью раздаются громкие, взвинченные голоса, разговор идет на повышенных тонах, летят пух и перья, и вот дверь открывается, и из кабинета вываливается в коридор немолодая пара наших соотечественников, потрепанных, раскрасневшихся и расстроенных. Мы входим, и чиновница по-дружески объясняет мне, рассчитывая на мое сочувствие: «Эти люди пытаются со мной дискутировать Но как они могут дискутировать, если не знают языка?!!»
Эта дама мне уже знакома. Она по должности Sachbearbeiterin —делопроизводитель. По уровню своего образования, вероятно, уступает многим клиентам из России, что не мешает ей чувствовать по сравнению с ними свое превосходство: она у себя дома, а они — чужие. Она сидит за письменным столом и компьютером в отдельном кабинете и обслуживает клиентов, у которых фамилии начинаются на определенные буквы алфавита. Для других букв есть другие такие же кабинеты. Ей по виду года тридцать два, одета она очень просто — синие джинсы, бежевый свитер, на лице — никакой косметики, в манерах ни тени кокетства. И ни тени улыбки — всегда серьезна. Своего раздражения против клиента она не скрывает с порога, оно слышно уже в первой фразе, когда она просит плотнее прикрыть или, наоборот, открыть дверь. Входящий виноват тем, что не угадал ее желание. Она — прямолинейная, вспыльчивая, раздражительная, обидчивая. Избави боже соврать ей хотя бы в мелочи — не простит. Она никому не прощает также малейшего непонимания и не переносит никаких возражений.