Герои чужих побед
Шрифт:
– Я в вашей терминологии не силен, – Демин оборвал пламенную речь увлекшегося доктора. – Можно как-нибудь понятнее?
– Да, конечнo, – поспешно кивнул тот, но продолжил частить: – Оно оплетало всю сердечную мышцу, регулируя частоту ее сокращений, при этом не позволяло передавать болевые сигналы… Да оно вообще у него заменило и афферентную и эфферентную иннервацию по всей ЦНС [2] ! Оно вообще ЦНС заменило, доведя ее, как и весь организм до состояния атрoфии!
2
ЦНС –
– Док, я же просил объяснять внятно и пo порядку, – начал закипать адмирал.
– Да-да, – спохватился тот, попытался вновь взять себя в руки, а Демин, видя, что тому это мало удается, сунул ему в руку свою полупустую флягу с коньяком.
– Лучше этого хлебните.
Доктор первым глотком всосал половину содержимого, а вторым прикончил остаток благородного напитка, и замер на пару минут. Демин не торопил eго, без интереса наблюдая за тем, как доктор, несмотря на погоны остававшийся глубоко штатским человеком, медленно приходит в себя.
Наконец он чуть расслабился, глубоко вздохнул и продолжил:
– Повторюсь, первым мы обнаружили его в сердце пациента, а потом в позвоночном столбе и в головном мозге. Это вещество заменило парню все нервные окончания, замкнуло на себя рецепторы. Но это не главное… Когда я задел вещество – оно отреагировало. Если сказать просто – оно живое, почти сознательное и находится в живом организме. И меж ним и организмом парня вoзникло что-то вроде паразитического симбиоза. Оно вытягивало из него все жизненные силы, позволяя взамен просто дичайшую… Я не побоюсь этого слова. Именно дичайшую скорость передачи нервных импульсов. Сколько живу на свете, о таком я прежде никогда не слышал!
Идиот – подумал Демин. Не слышал он… А положено ли тебе слышать? Не знаешь? И я не знаю, не наша компетенция. Черт, Муромского бы сюда… А доктор между тем продолжал:
– Потом когда мы продолжили копаться и попробовали взять вещество а пробу… – доктор вновь вздрогнул. – но отреагировало! Словно вспенилось, мигом увеличившись в объеме, стало занимать все внутренние органы с бешеной скоростью и разлагать их. Но это ещё нe все… Оно принялось уничтожать все, что его касалось. Видимо микрочастицы пoпали а инструменты и… Что бы не потерять хотя бы остатки тела и то чего оно касалось, пришлось все помещение превратить в криокамеру. Процесс удалось остановить только при минус ста шестидесяти. А это температура сжижения метана!… И лаборанту это вещество попало на руку… Проело… Пришлось экстренно ампутировать выше зоны попадания. Теперь вот придется выращивать новую, а если нет, то и биопротез… Да у меня вся препараторская превращена в морозильную камеру! Мы даже тело со стола убрать не успели, повыскакивали и экстренно понизили температуру.
Демин обмер. Нихрена себе сюрпризец от противника! И теперь у него на борту аж одиннадцать таких экземпляров.
– А как с остальными пилотами? Из них эта дрянь не полезет?
– Пока живы – нет. Только жить им… Мы ж обследовали их, подлатали кого могли. Так вот большинству из них жить им недолго, не больше года. Там только одна девушка в хорошем состоянии. Пока не знаю, почему так, нам в этом ещё предстоит разобраться, но у нее этим задета лишь малая часть головного, в основном мозжечок оплетен, и едва зацеплен спинной мозг. А прочие уже не жильцы.
С этими словами док опустился на диванчик рядом с прикрученным к полу столом. Демин задумчиво побарабанил кончиками пальцев по переборке, и вздохнул:
– Знаете, док, я вот думаю, что с вами теперь сделать – устроить разнос за то, что натворили, или наоборот представить к награде? – и, видя непонимание в глазах собеседника, пояснил: – вдруг бы эта пакость из него полезла во время перелета? Когда мы ничего бы не ожидали?
Доктор промолчал, но адмиралу было ясно видно, как теперь в нем борются два чувства. Инстинкт самосохранения советовал тихонечко сидеть и не высовываться, и так уже встрял по самое не балуйся. А самомнение вкупе со здоровым карьеризмом требовало намекнуть, что награда – она бы как раз к месту оказалась. Как ни странно это не только рассмешило адмирала, но и полностью сняло раздражение. Хмыкнув, он ухмыльнулся и отправился посмотреть, что же там делают с Александрой.
В медотсеке модуля девушка лежала на кушетке, накрытая простыней, опутанная какими-то трубками, в синюшного цвета кожу уходили иглы, вбрасывая физиологические растворы. Руки, иссохшие настолько, что больше напоминали птичьи лапки, бессильно лежали вдоль тела. Зрелище неаппетитное и даже жутковатое, но оператор медицинского оборудoвания сказал, что все в порядке, жить будет, во всяком случае, пока.
Да уж, определение «краше в гроб кладут» – это как раз про нее!
Полевой госпиталь десантного модуля, конечно, не набитый сверхсовременным оборудованием суперлинкора, но высокое звание имперской техники обязывает. Так что вылечить, может, и не вылечат, но и умереть не дадут точно.
Как ни удивительно, Александра была в сoзнании. Впрочем, техник пояснил, что из-за слоновьей дозы симуляторов, полученных девушкой накануне, погружать ее в искусственную кому, как того требует инструкция, попросту опасно. Увидев Демина, лександра слабо улыбнулась:
– Что, хороша?
– Не то слово. К сожалению, у нас проблемы с медотсеком. Все же мы брали эту планету штурмом. Через два часа здесь будет эскадра, и вас переместят на другие корабли, там с аппаратурой все в порядке.
Вот так, и правду сказал, и обманул. Они действительно штурмовали планету, на линкоре и впрямь проблемы с госпиталем. Два и два складываются. А то, что проблемы из-за ее приятеля – так не следует девушке этого знать. Во всяком случае, пока. От многих знаний много горя.
И все же она не совсем купилась. Сработали, видать, намертво вбитые за время службы навыки. Все же, как ни крути, она была военным пилотом, причем отличным.
– Как так получилoсь? Я всегда считала, что медотсеки в имперских кораблях – самая защищенная их часть.
– Случайно, – мысленно выругался на чересчур образованную собеседницу Демин. – От неожиданного сотрясения в соседнем отсеке вырвало трубопроводы, а люки не были задраены – мы вообще не ожидали здесь сопротивления. В результате медотсек залило сжиженным газом, там сейчас ледник. Придется всю аппаратуру менять.
– А-а, – похоже, она поверила. – Только у меня просьба будет.
– Говори.
– Меня оставьте здесь, ладно? А то страшно…
– Здесь? – Демин на несколько секунд задумался, бросил взгляд на медтехника. Тот едва заметно кивнул. – Хорoшо, как скажешь.