Герои чужой войны
Шрифт:
Нужного человека звали странно — Сохель Гершви. Кто он и из какого уголка Конфедерации с ходу определить не удалось, поэтому, как полагается, мисс Хиленгер навела о нем тщательнейшие справки. Собственная служба безопасности всегда работала на совесть, добывая о людях с которыми она сотрудничала, всю подноготную. Но с мистером Гершви оказалось все не так просто. Во-первых, найти что-либо о нем удалось ни с первого запроса, и даже ни со второго. Пришлось обращаться к нужным людям из РУМО [10] , чтобы они помогли добыть хоть что-то, а дальше уже проще пошло. Во-вторых, биография Гершви оказалась до неприличия чистенькой и гладенькой, будто бы ее специально причесывали. Где родился Сохель Гершви, где получил начальное образование — было неизвестно. А вот высшее он получил ни где-нибудь, а в Принстоне, в том,
10
РУМО — разведывательное управление министерства обороны.
Конечно, Берту это насторожило, однако она не собиралась отказываться от беседы с мистером Гершви. Разве что решила еще больше быть 'настороже', да записать разговор на камеру.
Она уже наводила последний лоск перед встречей. Помощница Божена уложила волосы в сложную прическу, и закрепляла локоны фиксатором с золотистым микро-пигментом, когда в спальню, коротко постучав, торопливо вошел программ-аудитор Витклиф. Роберта ждала его доклада.
Увидев шефиню не совсем одетой — сейчас на плечах Роберты был наброшен полупрозрачный пеньюар, который не скрывал отсутствия на ней нижнего белья — он запнулся и на миг на его лице проступили человеческие чувства. Но он тут же взял себя в руки и, подняв глаза к потолку, стал докладывать. К тому моменту, как были произнесены его первые слова, голос у мужчины уже был ровным, от эмоций в нем не осталось и следа.
— Я взял на себя смелость перед разговором с мистером Гершви известить вас о едва заметном расхождении на фоне общего производства орбитально-промышленного комплекса в себестоимости и накладных расходах. А так же некоторых неточностях в личной отчетности у капитана Дозини. Конечно для промышленного комплекса все находится в пределах допустимой погрешности и учтено в списках разбраковки… Но если провести статический анализ и сравнить те и другие цифры, то… Числа окажутся слишком похожи. Думаю, вам это будет полезно знать.
Берта, немного помолчав, поразмышляла над информацией и, глядя в зеркало, на стоящего у дверей Витклифа, ухмыльнулась.
— Ведь вы еще что-то раскопали? Верно?
— Полковник Дозини три раза за пять лет встречался с одним и тем же человеком, причем сам с ним никак не связывался. Вообще никак. Ни созванивался, ни обменивался какими-либо сообщениями. Этот человек не является его родственником, приятелем или знакомым, однако все их встречи длились около получаса, и при этих встречах никто больше не присутствовал, и не велась какая-либо запись. Даже положенными в этих помещениях по штатному уложению видеокамерами. Полковник приказывал дежурным их отключить. И после этих встреч цифры в списках разбраковки и на личных счетах Дозини синхронно менялись на одинаковые значения.
— И какой из этого следует вывод? — теперь Роберта развернулась к программ-аудитору и пристально посмотрела на него. То, что нарыл Витклиф, могло быть чистейшей воды случайностью, стечением обстоятельств — уж слишком большой промежуток времени ему пришлось проанализировать, и такие погрешности в статистике вполне допустимы. — Не тяните, Эдмунд. Не тяните. Я же вижу, вы что-то обнаружили.
Мужчина помедлил пару мгновений перед ответом, словно собираясь с духом, а потом объявил:
— Я считаю, что полковник встречался с 'ассоциате' или как их еще называют — соучастником — тем, кто передает послания от 'семьи'.
— Мафия? — догадалась Берта. В ее голосе звучало неверие. — Здесь, у Теты Киля?! В промышленном комплексе? Итальянцы, состоящие в мафии, не станут гнуть спины на 'дядю Сэма'. 'Петалит' принадлежит собственникам из Американского союза.
— Однако статистика говорит об обратном, — смело возразил мужчина, не опуская взора. — Из семисот тысяч рабочих, занятых на производстве и еще четырех сотен тысяч обслуживающего персонала, в том числе инженерно-технического корпуса — двести семьдесят четыре тысячи выходцы с италоязычных планет. Значит, среди них запросто действует принцип омерта [11] . Да и преступность ныне уже не та, что тысячу лет назад. Ее интересуют не только запрещенные вещи — вроде наркотиков и разбоя, но и промышленные разработки.
11
Омерта — принцип круговой поруки, укрывательства членов банды от полиции.
— Одного такого предположения мало, — покачала головой Роберта, вставая.
Ни капли не стесняясь присутствия программ-оператора, она скинула с плеч прозрачный халатик и потянулась за платьем, которое было разложено на широкой кровати. Божена поспешила помочь шефине его надеть, поправила хомут, обрамляющий вырез на спине.
— Характер передачи информации от этого человека полковнику Дозини с восьмидесяти процентной уверенностью говорит о том, что он состоит в преступной организации — 'семье', - продолжил объяснять свои выводы Витклиф. — Они до сих пор передают большую часть сообщений из уст в уста кодовыми фразами или на архаичных бумажных носителях, чтобы в случае поимки успеть их уничтожить. Совокупности всех вышеперечисленных фактов достаточно, чтобы заподозрить полковника в связи с мафией. И последнее — наибольшее число повреждений целостности комбинезонов происходит у итало-язычных пилотов в отдаленных разрабатываемых участках пылевого пояса. А в это же время по случайности там работает автономный конвейер, который в свою очередь так же выходит из строя. Иногда шаттл, перегружающий наполовину переработанную руду, пропадает с радаров орбитальных бастионов или спутников и застревает там минут на тридцать, а посланные к нему на помощь пилоты докладывают, что все в порядке, или придумывают нелепую отговорку. И пилоты сплошь итальянцы… А потом на сотую долю процента при выплавке лития увеличивается объем отвала. И никто ничего не замечает. Сплошная омерта.
Берта закончила одеваться и, придирчиво оглядев себя в зеркале, жестом попросила помощницу поправить складку на платье, затем вновь обратила внимание на программ-оператора.
— Ну что ж, возможно мы воспользуемся информацией уже в этот визит, а возможно и нет… — задумчиво протянула она. — В любом случае, я благодарю вас за тщательно проделанную работу. А сейчас меня ждет мистер Гершви.
С первого взгляда Сохель Гершви казался милейшим и обаятельнейшим человеком. Невысокого роста, полный, седой, с небольшой залысиной ото лба и обаятельной улыбкой, которой, казалось, лучились даже его глаза. И он с первых минут встречи располагал к себе. Даже классический костюм банкира, белоснежная сорочка и архаичный галстук с зажимом, играли на образ доброго дядюшки, неуместный в этом случае, но так идущий ему.
— Мисс Хилленгер, я счастлив вас видеть! Прошу, проходите! Присаживайтесь.
Именно эти слова, произнесенные мягко, с непонятным акцентом, встретили Берту на пороге апартаментов, едва та вошла, но еще не успела оглядеться и увидеть мистера Гершви.
Сохель подскочил с кресла с высокой спинкой и поспешил навстречу женщине. За те несколько мгновений Роберта успела бросить быстрый взгляд по сторонам. Увиденное можно было охарактеризовать тремя словами — роскошь, комфорт и эргономичность. Мебель, изготовленная по прототипам полутора тысячелетней давности — человечеству после выхода в космос стало так свойственно цепляться за свою многовековую историю — но напичканная самыми современными устройствами. Головизор, совмещенный с компьютером, который можно смотреть только с хозяйской стороны. Сидящий же напротив увидит красивый объемный пейзаж, сквозь который можно рассмотреть собеседника. Эспресс-машина для приготовления ройбоса — напитка из листьев странного кустарника, почему-то произрастающего только на Земле, в Африке, и от этого безумно дорогого.
Это все, что успела заметить Роберта, прежде чем мистер Гершви завладел ее рукой и, элегантно склонившись, запечатлел на кисти едва заметный, но все же самый настоящий поцелуй.
Роберта тепло улыбнулась. А что ей еще оставалось — хозяин задает тон встрече.
Влекомая, она опустилась в кресло, а напротив уселся Сохель.
— Ройбос? Или может кофе? — спросил он, указывая на эспресс-машину, но Берта покачала головой.
— Сколько ни была на Земле, но так и не смогла привыкнуть к его странноватому вкусу, — мягко возразила она. — Видимо, просто времени не хватило. Поэтому кофе.