Герои и антигерои русской революции
Шрифт:
• войти в состав Временного правительства, порвав тем самым с органом «революционной демократии» и сложив с себя должность товарища председателя Совета.
Не таков, однако, был любимец русской революции! Он сумел угадать (а может быть предвидел?) будущую политику Исполкома Петросовета и ВЦИК в отношении Временного правительства и нашёл третий выход из двух возможных: на свой страх и риск Керенский принял решение войти в состав Временного правительства вопреки решению Исполнительного комитета и фактически вопреки условию «постольку, поскольку». А самовольство своё подкрепил в излюбленном феерическом кавалерийском стиле: проигнорировав
Этим ловким трюком Керенский добился одной важнейшей (хотя и не очень видной поначалу) вещи: размыл смысл комбинации «постольку, поскольку», причём последствия этого размытия проявились далеко не сразу.
Когда в Петроград вернётся следующий антигерой русской революции и настоящих заметок, эта новая, предвосхищённая и штрихпунктирно намеченная Керенским структура взаимоотношения Совета и Временного правительства станет официальной политической линией Исполкома Петросовета, а затем и ВЦИК.
Но это — позже. А пока «заложник демократии» Александр Фёдорович Керенский своим вхождением в состав Временного правительства сумел создать одновременно две иллюзии:
• для Совета — иллюзию представительства «революционной демократии» в буржуазном правительстве (т. е. иллюзию «своего среди чужих»),
• для Временного правительства — иллюзию его поддержки со стороны хоть и «частной», но всё же влиятельной организации народных масс.
Тем самым Керенский обеспечил две важнейшие составляющие процесса развития русской революции:
• короткий период взаимной лояльности Совета и Временного правительства;
• неизбежное обострение их отношений по рассеянии вышеозначенных иллюзий.
Тем, что развитие революции пошло именно по этому пути, история обязана именно Керенскому, причём почти исключительно лично ему.
XIX. Апрель 17-го: революция продолжается
В истории русской революции немало знаменательных дат. Но одна дата стоит особняком. Вроде бы в этот день (через месяц с небольшим после начала революции) не произошло ничего экстраординарного. Да и за истекший месяц — тоже.
Ситуация в Петрограде и на фронте спокойна настолько, насколько это возможно в условиях произошедшей месяц назад смены власти.
Временное правительство пытается понять, чем оно должно заниматься, приступить, как тогда было принято выражаться, к «органической работе».
Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов, напротив, коллекционирует все неосторожные движения Временного правительства и отдельных министров, улучая момент, чтобы как следует «вдарить».
По городам и весям избираются Советы рабочих и крестьянских депутатов, устанавливающие контроль за местной властью. Избираются и делегаты на предстоящий Всероссийский съезд Советов.
Приказ № 1 и агитаторы на фронте потихоньку делают своё чёрное дело — приводят русскую армию к полной недееспособности.
В плановом порядке возвращаются из ссылок и эмиграций лидеры левых партий и потихоньку прихватывают контроль над ходом революции в свои опытные руки.
…И вот в погожий вечер 3 апреля на Финляндский вокзал Петрограда прибывает поезд с очередной партией вернувшихся из эмиграции революционеров. А знаменательным этот день оказался потому, что именно в этот день и именно этим поездом в революционный Петроград приехал товарищ Ленин. Приехал, чтобы вмешаться в процесс революции и изменить ход истории.
Приезда
Речь, с которой Ленин обратился к встречавшей его толпе (и тезисы которой были через три дня напечатаны в прессе — см. Приложение 8), оказалась шоком, оказалась бомбой. Настолько шоком, что революционный бомонд почти в полном составе предпочёл закрыться от понимания смысла того, что он услышал и прочитал, и просто посмеяться над глупостью и неадекватностью Ленина. А все (до одного!) его соратники по большевистскому партийному руководству пришли в полное недоумение: что это, мол, Ильич, совсем умом подвинулся за границами?.. Что, впрочем, не помешало им «взять под козырёк» и приступить к неукоснительному исполнению «нереального» ленинского плана. Такая уж это была партия. При почти единодушном несогласии с линией вождя партия незамедлительно приступила к её реализации. И это изменило ход истории.
Партия, которая послушалась своего вождя, через полгода с небольшим оказалась у власти. Этот факт делает Ленина одним из главных героев русской революции.
XX. Харизматический лидер Петроградского Совета
Если приезд Ленина имел относительно долгосрочные (хоть и в пределах всё того же бурного и богатого на события 1917 года) последствия, то состоявшееся несколько ранее (18 марта) возвращение на родину другого знаменитого революционера начало самым непосредственным образом влиять на события практически немедленно.
Общественно-политическая харизма этого видного деятеля русской революции лишь совсем немного уступала харизме предыдущего антигероя — Керенского, и к весне 17-го года он был — ни много, ни мало — признанным лидером российской социал-демократии — разумеется, не всей, а её, извините за каламбур, меньшевистского большинства.
Нет, речь идёт не о Г. В. Плеханове и даже не о Ю. О. Мартове, как кто-то наверняка уже успел подумать. (Плеханов к 1917 году уже отошёл от практической деятельности и оставался лишь символом партии, причём, по причине своего гиперпатриотического оборончества во время мировой войны, символом заметно подпорченным. А Мартов, находясь в эмиграции, ещё воспринимался по инерции лидером партии, но вернувшись в революцию только в мае, — тоже, кстати, как и Ленин, в пломбированном вагоне через Германию, — обнаружил, что партийное большинство по целому ряду ключевых позиций разошлось со своим, уже бывшим, лидером, вследствие чего ему пришлось возглавить всего лишь выделившуюся по этому поводу небольшую фракцию своих сторонников — меньшевиков-интернационалистов, на дальнейший ход событий влияния практически не оказавшую.)
Нет, конечно же, я имею в виду совсем другого человека. Это Ираклий Георгиевич Церетели. Из старинного дворянского рода. Недоучившийся юрист. Масон. Член II Государственной думы, лидер её социал-демократической фракции. В 1907 году, после роспуска Думы в результате третьеиюньского переворота, был осуждён на пять лет каторги, заменённой по состоянию здоровья (туберкулёз) на шесть лет тюрьмы с последующим поселением в Восточной Сибири, где и пребывал вплоть до марта 1917-го.