Герои и предатели
Шрифт:
Возвращая автомат Лебедеву, Олег с легким призрением окинул строй взглядом. Солдаты смотрели исподлобья, но в их хмурых взглядах чувствовалось уважение. «Надо закреплять!» — механически подумал Мищенко. — «Надо закреплять так, чтобы и помыслить сказать что-то против боялись… Кстати, хорошо, что местных вроде нет. С этими по любому были бы проблемы»…
— Все, — сказал Аманатов. — С завтрашнего дня — ты полноценный командир первой роты. Жду к шести утра. И хотя не понедельник, будем считать, что завтра у тебя «командирский» день.
Олег кивнул.
А пока Мищенко возвращался в «Дом с привидениями», он всю дорогу усиленно размышлял, где бы ему устроиться жить. Правда, вечернее происшествие решило все как бы само собой.
Олег ужинал. Разогрел китайскую лапшу быстрого приготовления, заправил ее китайской же тушенкой «Великая стена», залил оливковым маслом нарезанные помидоры, огурцы и лук, и с удовольствием приступил к трапезе. Так как обеда не было, а сил сегодня ушло немало, еда только трещала за ушами, и Мищенко начал подумывать, что, пожалуй, придется взять еще одну упаковку «Анакома».
Однако когда до дна тарелки оставалось совсем немного, дверь в номер внезапно распахнулась, и в нее вошел местный абориген, ни вид, ни содержание которого Олегу сразу очень не понравились.
Очевидно было, что мужчина пьян. Но не до такой степени, когда начинаешь любить весь мир и всех окружающих, а в той степени, когда ищешь, кому бы набить морду.
Только тут до Олега дошло, что шум за стеной — это чья-то попойка. Первоначально-то он решил, что там кто-то слишком активно ужинает, но тип, который появился, никак к офицерскому корпусу относиться не мог, (достаточно было взглянуть на его лицо, не обезображенное интеллектом), и появился он явно со стороны источника шума.
«Вот черт!» — мелькнуло в голове у лейтенанта. — «Это становится не смешно. Начиная с поезда… Да что за проклятье»!
Тем не менее, вошедший поздоровался, а Олег сдержанно ответил.
Потом абрек без приглашения уселся на кровать Булкина, и приступил к расспросам. Кто? Да откуда?
Мищенко отвечал сухо, без подробностей. По ходу дела доел свое кушанье, не наелся, но за добавкой, естественно, уже не полез.
— Надо отметить знакомство! — заявил вошедший, который, видимо, все-таки просто забыл представиться. Хотя как зовут Олега, он таки спросил.
— Это как? — спросил Мищенко, не вставая из-за стола, и меланхолично ковыряясь спичкой в зубах.
— Ну, за водкой сбегай, а я пока полежу тут отдохну.
Это был откровенный наезд, сомнений не оставалось — добром все это не кончится.
— А я думал, надо в гости со своей ходить, — прямо сказал Олег.
Абрек подскочил:
— Это ты в гостях! Это ты на мою землю сюда приехал!
Ситуация выходила из-под контроля, и исправить ее вряд ли уже было можно.
— Это земля Российской Федерации, а не твоя, — ответил Олег.
— Это с каких пор? — ухмыльнулся местный, и его оскал ничего хорошего собеседнику уже не предвещал.
— Лет двести уже, — снова ответил Мищенко.
Абрек схватил с тумбочки Булкина лампу, и попытался ударить ее Олега по голове.
Лейтенант уклонился, но абрек был быстр, и, не попав по голове, очень больно ударил Олега по плечу. Рубикон был перейден.
Мищенко нанес ответный удар левой рукой, но выпад получился не сильный, и хотя кулак въехал местному в ухо, особого эффекта это не принесло. Абрек снова бросился на Олега.
Вскоре лейтенант убедился, что незваный гость совсем не прост. Очевидно, что раньше он занимался или боксом, (или борьбой — хотя это менее вероятно), реакция у него присутствовала, и удар был поставлен.
Во всяком случае, два тяжелых удара в корпус и в скулу Олег уже пропустил.
Однако и абрек, очевидно, не рассчитывал на такое сопротивление. Когда Мищенко все-таки достал его ударом ноги в челюсть, желания сражаться у нападавшего резко поубавилось, и теперь чувствовалось, что он с удовольствием убрался бы отсюда. Однако между ним и дверью стоял противник.
Абрек пропустил еще один хороший удар — в колено, что резко ограничило его подвижность. Теперь он только оборонялся, хмель на глазах вылетал из его головы.
— Тебя зарежут, черт! — прохрипел он.
Олег не отреагировал, он кружил вокруг противника, выбираю такой момент, чтобы одним ударом вырубить незваного гостя. А уже потом думать, что делать дальше.
Однако шум потасовки, наконец, привлек компанию из-за стены. По крайней мере, одного из участников.
В комнату сначала заглянул, а потом стремительно ворвался контрактник из местных — высокий, крепкий, с приятным, хотя и остроносым, лицом.
Олег сразу же отступил к боковой стене, повернувшись лицом к обоим противникам. Впрочем, как тут же выяснилось, контрактник противником не был. Он сильно и резко ухватил агрессивного аборигена за плечи, и выволок его из комнаты, сопровождая процесс выталкивания громкими криками на каком-то из местных языков, причем несколько слов он все же произнес по-русски. Это были, в основном, нецензурные слова, кроме нескольких — «Что же ты делаешь»?
Как потом узнал Олег, гражданин, ворвавшийся в его комнату, повторял этот «трюк» не первый раз. В молодости он, действительно, занимался боксом, и потому пару — тройку вновь прибывших лейтенантов ему удалось хорошо отделать. Предыдущий, между тем, все же решился заявить в милицию, и у Ахмеда Хачиева были крупные неприятности. Выразились они не в том, конечно, что он мог сесть за побои, а в том, что от милиции пришлось откупаться. На это пришлось занимать деньги. От всего этого Ахмед был страшно зол, и потому, по роковой случайности, вся его повышенная злоба вылилась именно на Олега.