Герои Крайних Рубежей. Сборник
Шрифт:
– Ничо так в вашем племени здороваются – одобрительно кивнула бабка на замычавшего в мешке Храбра и перевела взгляд на меня – А ты чего такой невежливый?
Нет, я попытался прикинуть в мозгу очередность недавних действий Храбра, но быстро сдался и, растянув губы в старательной улыбке, склонился в сидячем полупоклоне, прижимая руки к груди. Дешевенько, конечно, у Храбра приветствие спонтанное куда лучше получилось. Вот ведь мужик быстрый и четкий – не каждый так заковыристо поздороваться сумеет.
– Великая прийти не сможет – произнесла сухопарая жрица, доставая из рукава мокрого балахона еще живую рыбку и забрасывая
– Ясно – не стал я спорить – Уважаемая…
– Просто Кикшу.
– Кикшу… оглянитесь. Там красный парус – за коим следуем мы с опаской. Парусом тем и лодкой правит рыбак Афросий принявший сторону бога Граххарга.
– Мерзость – пожевав губами, плюнула жрица Кикшу.
Вылетевшая из ее рта мелкая рыбка плюхнулась в воду и с облегчением угребла подальше, при этом не замечая, что светится от головы до хвоста. Жрица же достала из рукава мелкую извивающуюся змейку, кажется, ужика, и со свистом втянула ее губами в рот. Будто спагеттину… Только затем жрица обернулась – ее голова с легкостью повернулась почти на сто восемьдесят градусов. Она внимательно всматривалась в красный лоскуток не меньше минуты. Я немного увеличил ход, начав медленно, но верно догонять черную лодку. Время… время…
Тренькнув, пришло сообщение от Киры.
«Через час сможешь вырваться в реал? Важно и нужно, честно».
«Постараюсь. Сейчас на Найкале, обнаружил здесь Сокроземье и кучу мокрых голодных беженцев сидящих в мыльном пузыре и ждущих беды. Пытаюсь что-то сделать, плюс охочусь на охотника за их душами».
Ответ пришел моментально:
«Помоги беженцам!».
Да уж. Живущий в душе Киры паладин не исчезнет никогда. Через секунду добавилось еще сообщение:
«Но постарайся вырваться. Важно».
«Понял».
– Темная злобная мерзость обиженная на весь белый свет – вздохнула жрица – Ох… в том и людей вина есть.
– Это как? – решил я уточнить ради более полной картины. Кивнул и Храбр, выбравшийся из мешка и теперь составляющий два набора разноцветных пузырьков.
– Быстро по деревням прибрежным молва разнеслась о подлом воре и разорителе храмов буйном пьянчуге рыбаке Афросии. Никто его не принимал, даже в трактирах его привечать перестали, все оставшиеся приятели отвернулись. Он пытался испросить прощения, но даровано оно не было. Оттого еще пуще ожесточилась душа его пропитая. Потому и не стал он долго думать, когда подвернулась возможность отомстить всем сразу. Вот и рыщет теперь по бурливым волнам глупый Афросий продавший душу свою за красный парус, плащ и высокие сапоги… а стыд его так и гложет, взгляда оторвать от дна лодки не может. Потому видать и не сыскал он еще Сокроземья.
Ничего нового бабушка не рассказала. Примерно такую же, самую очевидную картину я и представлял. Надо было сразу валить Афросия. Вот ведь Вальдира – приметила озлобленного и одинокого рыбака, да и сделала из него Плохиша.
– Настоящий Эфиальт – тихо добавил покачавший головой Храбр – Коли мнишь что друг тебе слишком плох – однажды он может стать отменным врагом.
– Бухать надо меньше – не согласился я – Видели бы вы его после чарки вина. Буйный и злобный…
Пожевав губами, жрица сплюнула за борт светящегося ужа, поглощенного волнами и пропавшего в мгновение ока. Из рукава появился малек и отправился в рот Кикшу. Она их словно семечки лузгает… правда не уничтожая…
–
– Смутно? – встрепенулся окунувшийся в родную стихию Храбр и на мгновение нырнув в мешок, выбрался обратно с парой пузырьков – Вот это взор усилит и прояснит.
Две скляночки. Одна уж мне знакомая – настойка на божественной ярости. Другая попроще и покрупнее, видать рангом иная.
– Ну-ка… – не стала бабка отказываться от химии и приняла склянки. Но не выпила их разом, показав рассудительность. Откупорила каждую, принюхалась. И одну сразу же вернула Храбру – настойку на ярости – с коротким пояснением:
– От чужого бога нам не надо.
– Ясно – чуть поник Храбр, но, оживившись, порылся в закромах и показал Кикшу еще пяток скляночек. Она поочередно откупорила каждую, принюхалась к горлышкам, затем снова закрывая и возвращая. На предпоследней сработало. Вдохнув запах, жрица улыбнулась:
– Ярость Великой Снессы… оно… – и выпила залпом, вернув оставшиеся настойки алхимику.
Затем бабушка занялась той склянкой что покрупнее. Выдернула с чпоканьем пробку, принюхалась, хмыкнула пренебрежительно, ладонью зачерпнула водицы найкальской и добавила в склянку три или четыре капли, затем туда же бросила пару водорослевых листиков и изобилии проплывающих мимо. Встряхнула пару раз склянку и выпила содержимое.
– Вот так-то гораздо лучше. Просветлел взор, просветлел…
– А бабуля толк в зельях знает – качнул я головой и покосился на Храбра, занятого лихорадочным строчением в блокноте. Что-то записывал. Почти наверняка писал про найкальскую воду и водоросли. Моя догадка подтвердилась, когда подавшийся вперед парень подхватил с воды такую же водоросль, что была использована жрицей Снессы.
Ахнувшая жрица поспешно сплюнула за борт. Мы все проследили за бурунным следом оставленным крохотным мальком выплюнутым за борт и ушедшим в неведомые дали. Оппа… а ведь малек был во рту жрицы, когда она подряд тяпнула «две рюмки». И раз рыбка не стала закуской, она сполна получила по дозе от каждого зелья. И что теперь будет с рыбкой? Малек вон волны насквозь прошибает… если не лопнет от переполняющей крохотное тельце мощи – его ждет великое будущее.
Сама же жрица, послу употребления усиливающих лекарственных средств, внешне особо не изменилась. Разве что в щелках старческих глаз полыхнуло на мгновение колючее пламя, чтобы тут же угаснуть.
– Глянем-ка…
Старушка снова повторила неестественный совиный поворот головы, уставилась в красное приметное пятнышко по курсу. Я догадливо добавил Грозному Писку скорости. Афросий может и мощнее нас, но сейчас он никуда не спешил. Рыскает, гад такой, вынюхивает и высматривает. И ведь крутится у Сокроземья постоянно, будто тут скалы намазаны…
О!
Встрепенувшись, я невидящими глазами уставился в небо, машинально считая облака, провожая взглядом пролетающих редких птиц, заблудившихся в этом туманном мареве. Не знаю сколько я так правил вслепую. Может минуту, может больше. Все заняты своими делами, все молчат. Но вырвал меня из раздумий окрик Храбра, затрясшего меня за плечо:
– Рос! Росгард!
– Да… – очнулся я и в свою очередь схватил алхимика за плечо – Я знаю слабое место Афросия!
– Ты его в небе углядел? – удивился парень.