Герои не умирают
Шрифт:
— Хорошо. Идем туда.
* * *
Как уговаривались, Тигр пошел впереди, неслышно ступая по мягкой траве, вслушиваясь, вглядываясь, а иногда, казалось мальчику, даже впитывая кожей всё, что их окружало. В почти кромешной тьме разглядеть можно было — и то еле-еле — лишь кроны деревьев и горизонт, но гардекор, то спешно, то медленно, всё шел и шел, лишь изредка оглядываясь, чтобы задать вопрос о направлении. Пару раз он неожиданно останавливался — так, что Найз едва не утыкался в его спину, и после что-то обходил нешироким полукругом. На третий раз любопытство мальчика взяло верх
— Палкой в глаз… — ругнулся он, падая на непонятный предмет — и сдавленно ойкнул.
В ноздри ударил железистый запах крови.
Фалько мгновенно обернулся, но не сделал и попытки помочь. Выглянувший из-за тучи осколок месяца осветил его бесстрастное лицо, прогалину в рощице чужестранных деревьев, названия которых Найз сроду не ведал — и неподвижное тело стражника в парадной кирасе королевской гвардии.
— Илис!.. — задохнулся ужасом Найз, и впервые за весь вечер происходящее обрело для него реальность — холодную, жуткую реальность смерти и жизни. Смерти тех, кого знал, и жизни — его. — Он на воротах нас встречал! Улыбался! Он из нашей слободы!..
Дождавшись, пока его проводник поднимется, трясясь и держа перед собой запачканные кровью руки, словно те стали чужими, Фалько протянул ему носовой платок.
— Теперь твое любопытство удовлетворено? — тихо спросил гардекор, наблюдая, как парнишка исступленно оттирает ладони и пальцы.
— Вы могли мне сказать! — шепотом, сорвавшимся на всхлип, выкрикнул мальчик.
— Я думал, ты догадаешься, — отвернулся Фалько — и застыл.
За кустами послышались шаги, и через несколько секунд ветки затрещали под тяжестью пробивающегося сквозь него тела. Найз попятился, растерянный и испуганный — и тут брякнула, поднимаясь, заслонка потайного фонаря. Свет, тусклый, но неожиданно-яркий после ночного мрака, ударил в глаза, слепя. Мальчик отпрянул, вскидывая руки к лицу, потерял равновесие… Падая, он услышал яростный звон стали о сталь.
Перекатившись наугад, он попытался вскочить, наткнулся на что-то, снова упал, метнулся в другую сторону, и вдруг почувствовал, как за плечо ухватила чья-то сильная рука. Он в ужасе рванулся, кое-как разлепляя слезящиеся глаза…
Первым, что он увидел, было встревоженное лицо гардекора, склонившегося над ним.
— Всё в порядке?
Найз кивнул, торопливо поднялся на дрожащие ноги, и взгляд его забегал по поляне, замечая перевернувшийся, но не погасший фонарь, пару мечей на притоптанной траве, Илиса и огромного бородатого воина в зеленой кольчуге на голое тело, уткнувшегося рядом в траву.
— К-кто это?
— Барзоанец.
— К-к…что?! — ахнул мальчик. — Но острова Барзоа — в тысячах дистантов от нас! Между нами — два моря! Береговые крепости! Королевский флот! Если бы пираты напали и разгромили их всех, в Рэйтаде уже знали бы, наверное?..
— Похоже, всё перечисленное находится в добром здравии и порядке, — гардекор задумчиво потер подбородок. — Ставлю на то, что маг провел их под вуалью невидимости мимо носа у всех.
— Но что им тут делать?!
— Захватить это сборище полупьяных королей, конечно. Они такими набегами живут, и весьма неплохо. Представь только, какой можно получить выкуп за десяток монархов, да еще с женами!
Найз представил. И представил еще раз. И снова.
— Н-наверное… очень… большой?..
— Прибавь к этой цифре еще сто раз по столько же — и на том пока остановимся, — хмыкнул Фалько.
— И короли отдадут эти деньги пиратам?! — поразился Найз.
Гардекор презрительно фыркнул:
— Это лучше, чем профукать их на фаворитов или спустить на турниры, украшения и бега! Барзоанцы купят на них продовольствия в Истаре и Далайне, те потратят их еще на что-нибудь еще полезное, хотя бы на закупки меди или кож в Эрегоре и Гельтании, к примеру… В результате, все получат свои капиталы обратно, да еще с пользой для страны. Забавно, правда?
— Но барзоанцы — грабители и убийцы! — мальчик не увидел — и не хотел видеть — в ситуации ничего забавного.
— Поневоле. На их камнях ничего не растет, кроме корабельного леса и умелых воинов, а на голодный желудок добрым быть сложно.
«Собака с собакой погрызется, а вор вора поймет», — невольно вспомнилась поговорка, и обида снова наполнила сердце Найза:
— Какая разница, по воле или неволе, голодные или сытые?! Они всё равно остаются бандитами! И ведь зачем-то вы же полезли в парк! Зачем, если не хотели ничего…
— Чтобы проверить, всё ли в порядке со стариком Сеноном, — пожал плечами гардекор, словно не мог взять в толк, как такой очевидный факт может быть кому-то непонятен. — Теперь я знаю, что его жизни ничего не грозит, а значит, можно успокоиться.
— Успокоиться?
Успокоиться?!
— голос Найза зазвенел от возмущения. — Не грозит королям — но зато грозит всем остальным! Что будет с теми, кто не король и не граф, и за кого некому заплатить богатый выкуп?! Что будет с нашими слободскими, с прислугой, с артистами, со стражниками, наконец?!
— Не уверен, — медленно проговорил Фалько, словно что-то припоминая, — но полагаю, что их продадут в рабство.
— И вы говорите об этом вот так?! Как будто так и должно быть?!
— Да, а что? — брови гардекора иронично приподнялись. — Неплохая школа жизни, рабство. Для тех, кто выживет.
— Но наши не выживут! Самым младшим и восьми нет! Нужно что-то делать! Мы не можем стоять тут!.. — Найз, не находя больше слов для убеждения, яростно взмахнул кулаками.
— Ты сейчас нас обоих имел в виду? — заботливо уточнил гардекор.
Мальчишка сконфузился.
— Нет… я… не себя, конечно… я… только вас…
— И что же, по-твоему, я должен сделать? — Тигр насмешливо приподнял брови.
— Пробраться, найти, где их заперли, освободить…
Гардекор, нарушая свои же правила конспирации, расхохотался:
— Пробраться среди орды пиратов, найти, где держат несколько сотен рабов, и освободить их — совершенно незаметно! Или ты ожидаешь, что заодно я перебью всех барзоанцев? По пути, пока больше нечем заняться. За кого ты меня принимаешь, парень? За полк королевской гвардии?!