Герои не умирают
Шрифт:
— Но ты же сам сказал, что они хотят получить выкуп за?.. — обернулся Найз.
— Не будь идиотом, малый, — нетерпеливо фыркнул гардекор. — С колдуном или без, осады целой армии им в вашем кукольном дворце не пережить. Даже если они будут держать королей как заложников, то стоит им отпустить последнего, как они все — покойники.
— Значит, они должны уплыть к себе! — осенило мальчишку.
— Да. Под покровом магии их уже в десятке клозов никто не заметит. Выберутся в Дикие Воды — и тогда ищи каплю в море, как говорят у нас в Гельтании.
Была ли в последних словах издевка, и если да, то над
— Поэтому. Мы. Не должны. Дать. Им уйти.
— Но что мы… то есть ты… можешь сделать?! — сумасшедшая радость, тем безумнее, чем глубже минуту назад было уныние, захлестнула мальчишку, вознося на крыльях ликования. Он внутренне отпрянул, спешно напоминая себе, что глупые надежды — лишь путь к очередному разочарованию, но счастье увидеть перед собой не Тигра, а Фалько, смел
о
на своей дороге всё. — Ты один, а их — орды!
— Это их проблема, — пренебрежительно хмыкнул Фалько, тщательно делая вид, что не видит в своем проводнике никакой перемены. — И одна идея у меня имеется. Ты когда-нибудь слышал про брандеры?
— Про… что? — растерялся Найз.
— Баркасы, шлюпки, ялы — что угодно плавучее, заполненное смолой, маслом и прочими неприятными и — что самое главное — очень горючими веществами. Их прицепляют к вражеским кораблям при помощи кошек, поджигают… и команде приходится искать новую работу. Знаешь о таких?
— Н-нет… да… вроде…
— Ну так вот, — спокойно, точно на плацу перед учениями новобранцев, продолжил Фалько, — с их помощью мы можем уничтожить барзоанский корабль или серьезно испортить его.
— Тогда бежим скорее к морю! — глаза мальчишки загорелись азартом. Он рванулся вперед, нетерпеливо ощупывая взглядом горизонт в поисках ориентиров, и гардекор едва успел ухватить его за воротник.
— Бежим, — согласился он. — И скорее. Только давай для начала определимся с небольшим изъяном нашего плана.
— Каким? — упало сердце Найза.
— У нас нет ни лодки, ни горючих материалов, ни кошек, ни людей, чтобы посадить на весла.
— И… что нам делать? — вытянулась мальчишеская физиономия.
Фалько снисходительно взглянул на него, словно на особо непонятливого рекрута.
— Конечно же, раздобыть всё, чего не хватает.
— Но где?!
— Смолу закажем в Гельтании, кошки привезем из Далайны, масло — из Истара, крепкие лодки строят в Рэйтаде, пара недель — и у нас на руках всё самое лучшее… — поучительно начал гардекор, но, видя нешуточное потрясение на лице мальчика, закатил глаза: — Дырявые штаны Радетеля, Найз! Естественно, мы найдем всё здесь! Масло должно быть на складе. Кошки — сложнее, но на один раз забросить в снасти можно что-то придумать. Лодки… Я слышал, здесь есть каналы…
— Да, самые настоящие! — не дав ему закончить, пылко затараторил мальчишка. — Это была река, она рекой и осталась — выше по течению, а при строительстве парка ее разбили на каналы, чтобы король мог на корабликах кататься, и так она теперь в море и впадает, по частям, каналами!
— Значит, на возвышении оказался только дворец, а все развлечения — вниз по склону и на равнине… — задумчиво проговорил гардекор.
— Да! На склоне — рощи и пещеры, но не настоящие, специально выдолбленные, а на равнине — каналы, беседки, гроты, фонтаны всякие, еще рощи…
Фалько, решив что-то для себя, кивнул, выпрямился, расправляя плечи, и вдохнул полной грудью. Найз последовал его примеру, но тут же скривился: запах смолы и жженых перьев стал слабее, но не исчез.
— Божественный аромат приключений и подвигов, — внезапно подмигнул ему Фалько.
— Не думал, что на самом деле они так воняют, — пробормотал мальчик.
— И это еще не самый плохой их букет, — ухмыльнулся гардекор и сделал шаг в темноту.
* * *
Фалько и Найз бежали к задним воротам, прячась по рощам и живыми изгородями, обходя открытые места и беседки. Оттуда то и дело доносились крики, плач и звон оружия: похоже было, что взятие заложников шло еще вовсю. При каждом звуке голосов Найз втягивал голову в плечи, краснел от стыда, будто лишь от его каприза зависело, броситься на помощь или пройти мимо — но стискивал зубы и бежал дальше.
Первый раз, услышав крики и плач на фоне чужой речи, певучей, как звон стали, он остановил Фалько и потребовал освободить пленных, но гардекор только глянул на него с недоумением:
— Перебьем этих пиратов — набегут другие. Или ты хочешь, чтобы я остатки ночи нянчился с каждым встречным придворным пижоном, и Долдык с ним, с кораблем?
Мальчишка, разрываемый противоречием между большой справедливостью слов гардекора и маленькой несправедливостью его бездействия, яростно прикусил губу, шмыгнул носом — но промолчал. Как бы ему ни хотелось, чтобы Тигр ошибся, чтобы нашелся какой-то выход, позволявший спасти несчастных — но выхода не было. Один человек, даже если его имя было не Тигр, а Фалько, оставался всего лишь одним человеком. Это в играх Найз в его роли бросался в одиночку на десятерых противников и побеждал. Здесь и сейчас их роль была другой — скрытность и быстрота.
— Не хочу, — не поднимая глаз, буркнул он.
— Чем скорее мы разберемся с кораблями, тем быстрее появятся шансы у твоих подзащитных, — голос гардекора прозвучал неожиданно мягко, и заскорузлая от мозолей ладонь потрепала его вихры. — Вперед, парень.
Не дожидаясь ответа, он тенью скользнул за живую изгородь. Мальчик с сердцем, колотящимся от бури эмоций, юркнул за ним.
* * *
Хозяйственные строения Летнего дворца были скрыты за плотной линией деревьев, дабы не оскорблять благородные взоры гостящей знати. От территории парка их отделяли двойные ворота, сбитые из зеленого дерева и украшенные коваными латунными петлями и накладками, изображавшими животных и птиц. Каких именно — было не разобрать, потому что все четыре створки валялись на земле, затоптанные ногами и копытами.
— Вот! — задыхаясь от бега и волнения, ткнул пальцем Найз в зияющие дыры ворот. — Муравьиная слободка, как ее прозвали! Там прислуга живет! И склады с мастерскими тоже там!
Фалько глянул на поверженные створки:
— Саранча подкормиться перед обратной дорогой решила…
— А если они и наше масло увезли?! — от коварно закравшейся мысли сердце мальчика пропустило удар.
— Посмотрим, — бросил гардекор и приложил палец к губам, прислушиваясь. Найз тоже навострил уши.