Герои подполья. Выпуск 1
Шрифт:
Подпольщики успешно вели агитационную работу среди австрийских солдат и офицеров. Группа подпольщиков на авторемонтном заводе сумела распропагандировать значительное число солдат австрийской части, снабдила их большим количеством листовок на немецком языке для проведения агитационной работы против гитлеровцев на фронте.
Среди австрийцев были активные антифашисты — член Австрийской компартии унтер–офицер Фридрих Пиетцка и солдат Отто Никель. Ф. Пиетцка сам настойчиво искал связей с подпольем. Он стал посещать квартиру руководителя подпольной группы на авторемзаводе Харкевича.
Получив сообщение об этом, комиссар партизанского отряда № 600 И. П. Станкевич поручил подпольщикам проверить искренность Пиетцки. Порученные задания были им выполнены, и Фридрих Пиетцка активно включился в деятельность подполья. На квартире подпольщика Батуро он вместе с Отто Никелем писал листовки для солдат и офицеров своей части. Они добыли и передали для партизан 3,5 пуда
159
ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 3500, оп. 2, д. 1264, л. 26.
Когда часть, в которой служили Пиетцка и Никель, получила назначение передислоцироваться в другое место, они ушли в партизанский отряд. Вспоминая об этом, Пиетцка писал, что 17 марта 1943 года он покинул своё подразделение и направился в условленное место — на базар. Вслед за ним пошёл и Отто Никель. «И вдруг, —писал Ф. Пиетцка, — мы увидели Леонова. Переодетый в крестьянскую одежду, с мешком за плечами, он медленно прошёл около нас и направился к выходу. Мы — следом. Как было условлено, в черте города мы должны были «конвоировать» товарища Леонова. Конвоируя, я держал на изготовку автомат, Отто — револьвер и гранаты. Быстро шагая, мы прошли западную часть города, и тут я заметил, что, кроме Леонова, впереди идут ещё несколько человек… К вечеру мы подошли к лесу… Скоро мы впервые увидели партизанского часового с красной лентой на шапке и ручным пулемётом в руках» [160] .
160
Журнал «Неман», 1965, № 3, стр. 134.
Деятельность подпольщиков приводила в неистовство захватчиков. С первых же дней оккупации в городе действовала зондеркоманда СД-8. Ей фактически была подчинена городская полиция, созданная фашистами из изменников. Однако сил зондеркоманды СД-8 и полиции явно не хватало. Подполье росло. Удары его по захватчикам становились все ощутимее. В связи с этим в июне 1942 года оккупанты сформировали действовавший под руководством зондеркоманды СД-8 специальный орган для борьбы с подпольем — управление государственной уголовно–розыскной полиции и СД во главе с изменниками Родины Лазаренко и Чернявским [161] . В этот орган были подобраны матёрые враги советского народа, изощрённые садисты. Захватчики не брезговали даже уголовниками, поручая им охрану своих «государственных интересов». Весь этот сброд, облечённый «доверием немецкого командования», ревностно занимался своим черным делом. Для поощрения изменников был издан секретный приказ, объявлявший вознаграждение по нескольку тысяч марок за поимку каждого активного члена «Комитета содействия Красной Армии» [162] .
161
Лазаренко и Чернявский в 1964 году понесли заслуженную кару по решению советского правосудия.
162
ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4158, оп. 1, д. 5, л. 39.
Для выявления и ликвидации «Комитета содействия Красной Армии» была создана специальная группа. В неё вошли от СД Кульман, Елена Босс и следователь Костин.
Преследование подпольщиков усилилось. В августе 1942 года с помощью агентов гестапо и провокаторов оккупанты раскрыли подпольную группу, возглавляемую В. Морозовым. В «Сообщении из занятых восточных областей» полиция безопасности и СД от 28 августа 1942 года доносила в Берлин: «Обезврежено 54 коммуниста-функционера, агентов НКВД и саботажников» [163] .
163
ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4386, оп. 1, д. 11, л. 46.
В октябре 1942 года оккупантам удалось раскрыть подпольную группу на фабрике искусственного волокна с помощью агента полиции безопасности и СД Гельман. До войны он работал на фабрике заведующим инструментальной. Изменник втёрся в доверие к отдельным подпольщикам и установил имена руководителей подпольной группы — С. Д. Гусакова и С. С. Соболевского, а также некоторых её активных членов. 9 октября 1942 года Гусаков, Соболевский и около 15 человек других подпольщиков были арестованы. Вскоре в руки гестаповцев попали связанные с этой группой подпольщики Д. И. Дервоедов, Г. А. Козлова, Деревяжкин, Зверев, Соловьева и другие. Арестованных жестоко пытали: содержали в наполненных
Оставшиеся на воле подпольщики прилагали все усилия к тому, чтобы вызволить своих товарищей из фашистского застенка. В «Комитете содействия Красной Армии» строились всевозможные планы. Был принят вариант, предложенный В. И. Барчуком, работавшим в тюрьме слесарем–водопроводчиком. Для операции был выбран день рождества. Вечером 24 декабря 1942 года В. И. Варчук, вооружившись двумя пистолетами и молотком, беспрепятственно вошёл в тюрьму. На первом этаже в дежурной комнате пили вино трое гитлеровцев. Под предлогом осмотра водопроводных труб Варчук попросил пропустить его на второй этаж, где находились камеры заключённых. В это время двое пьяных полицейских с помощью заключённых, в числе которых был подпольщик Н. В. Марков, раздавали баланду. В. И. Варчук передал ему пистолет. Улучив момент, Варчук молотком убил полицейских. Забрав у них наганы и ключи, Варчук и Марков открыли двери ближайших камер. Находившиеся в них подпольщики открыли другие камеры, а Варчук и Марков спустились на первый этаж, где дежурили гитлеровцы. Уничтожив их, Варчук и Марков вместе с прибежавшими С. Гусаковым, С. Соболевским, Н. Галушкиным и другими подпольщиками стали сжигать следственные документы. Барчук дал команду выходить всем из тюрьмы. Оказавшись на свободе, узники стали разбегаться в разные стороны. Но тут случилось неожиданное. Поскользнулся Марков. У него случайно получился выстрел из автомата. Он был услышан в воинской части, размещавшейся рядом с тюрьмой. Фашисты поднялись по боевой тревоге и организовали погоню. Часть бежавших была схвачена и расстреляна. Барчуку, Соболевскому, Гусакову, Маркову и другим удалось добраться до партизан [164] .
164
ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4289, оп. 1, д. 1, л. 30; д. 6, л. 15.
Взбешенные этой дерзостью, гестаповцы с ещё большим остервенением ринулись на поиски подполья. В связи с угрозой провала в декабре 1942 года ушли в партизанские отряды члены «Комитета содействия Красной Армии» А. И. Шубодеров и В. П. Станкевич, в январе 1943 года — В. Д. Швагринов. В. А. Смирнов и некоторые другие подпольщики.
До конца 1942 года оккупантам не удалось нанести сколько-нибудь серьёзный ущерб городскому подполью. И лишь после того как они буквально наводнили город опытными агентами и провокаторами, в декабре 1942 года ими были схвачены Г. П. Савкин из группы А. И. Шубодерова, П. Зохан из группы В. П. Шелюто, в январе 1943 года — Г. Ндирадзе из группы Гуриева, в феврале — Шутов, Г. Захарян, И. М. Лысикович и другие. Аресты усилились. В марте 1943 года были схвачены Г. Коростелин, А. Е. Пынтиков. 8 марта 1943 года были арестованы Г. Д. Родионов, М. М. Фролов, его мать и отец, О. Н. Карпинская и её дочь Татьяна.
Но и в фашистских застенках подпольщики продолжали мужественную борьбу с оккупантами. За несколько дней до смерти И. М. Лысикович передал из тюрьмы записку, адресованную матери: «Мама, не плачь. Мы все идём за Родину» [165] . Георгий Родионов и Михаил Фролов при обмене белья сумели передать родным записку, в которой сообщили, кто их предал. Незадолго перед казнью Г. Д. Родионов в переданной жене записке просил: «Рая, в сарае под плитой лежат карандаши, забери». В этом месте Раиса Злобина, жена Г. Д. Родионова, нашла 8 гранат, 2 пистолета, 1 ящик патронов, капсюли, бинокль. Все это она передала партизанам.
165
ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4289, оп. 1, д. 6, л. 14.
Стойко держались О. Н. Карпинская и её дочь Татьяна. Как позже показал на следствии бывший немецкий переводчик Р. Г. Вертенбергер, мать и дочь Карпинские подвергались следователями Кульманом и Костиным жестоким избиениям. Таню Карпинскую неоднократно подвешивали за руки. Карпинские не сказали ни слова карателям даже тогда, когда на их квартире была обнаружена пишущая машинка, а на чердаке — несколько шашек тола. Ольгу Николаевну фашисты привозили домой, чтобы на месте уличить её в причастности к подполью. Очевидица этого факта соседка Карпинской З. П. Круптова–Кирпиченко позже рассказывала: «Она была без обуви, без платка на голове. Одета в платье, от которого остались одни лохмотья. Оно с трудом закрывало тело. Карпинская Ольга была очень худой, вид измученный, усталый» [166] .
166
ПА ИИП при ЦК КПБ, ф. 4289, оп. 1, д. 11, л. 6, 18