Герои Таллана. Орден стальной луны
Шрифт:
По центральному проходу пещер Драмон, одному из мест, где установили свои права Заклейменные Тенью – один из трех крупнейших кланов темных эльфов - танцующей походкой двигался юноша. С первого, невнимательного взгляда, его с легкостью можно было принять за сына темных матерей. Но, приглядевшись к костюму молодого человека, сразу становилось ясно - чужой. Опасный чужой, наглый и бесцеремонный чужак, улыбался пещерам так, словно вернулся домой. Вот он небрежно отсалютовал троим ассасинам правой рукой, и закончил салют ловким прищелкиванием пальцев, от звука которого убийцы дроу сразу замерли и, выждав мгновение, что-то прощелкали в ответ. Парень спокойно кивнул, будто ничего и не поменялось в его планах, и пошел дальше. На перекрестке, где фонтан наполнял небольшой бассейн с дурман водой, он отвлекся не на шутку. Компания молодых фурий - это зрелище не для слабонервных, но оторвать глаз от такого зрелища очень тяжело, если уж наткнулся на их общество. Юноша так и застыл, пожирая взглядом полуобнаженные тела, багровые пряди утонченных боевых причесок, точеные черты лиц. Внезапно он в восхищении прищелкнул языком и выдохнул: «Маласса, ты немилосердна».
Воительницы сразу обратили внимание на юношу, и в тот же миг на маленькой площади похолодало, от неприязни их взглядов. Одна из фурий, видно, что заводила группы, незаметным глазу движением, обнажила длинный кинжал и приставила его к своей промежности, потом резко и громко щелкнула пальцами левой руки, и кинжал уставился в землю у ее ног. Вся компания дружно расхохоталась. Но юноша рассмеялся вместе с девушками, и даже, вытерев слезы платком, спрятал его и развел руки в стороны, чуть поклонившись красоткам. Когда он выпрямился, выражение его лица изменилось, стало жестче, словно резко обострились все черты, он быстро сделал несколько знаков пальцами правой руки. Фурии застыли. Чужак знал тайные знаки повелителя. Но юноша не стал углубляться в тонкости времяпровождения этих милых красоток, мастериц обоерукого кинжального боя, он спокойно поднес руку к лицу и дунул на тыльную сторону пальцев: «Ветерок». Не стоит беспокойств, девочки.
С видом человека точно знающего свою цель, юноша прошел чуть дальше от фонтана, свернув в один из проходов, на стенах которого преобладали алые и серые тона. Фурии сразу догадались - направляется в пещеру старой Мараны-отравительницы. У нее можно было снять комнату, если дела привели тебя во владения Лиги Теней. Вот только заглянуть к ней отваживался редкий посетитель, дурная слава шла о старой дочери Тьмы. Еще с юности ее недолюбливали все, за вздорный нрав, за вспышки беспричинного гнева, за яд, который она щедро разливала своими руками и близким и врагам, ее клинки всегда сочились ядом. И на лбу, прямо от начала роста мрачнеющих тьмой волос, была старая татуировка паука, протянувшего лапы к ушам.
Зайдя в пещеру, раздвинув стебли черно-зеленого цвета, которые укрывали большой зал от постороннего взгляда с улицы, юноша сразу подошел к камину, у которого сидела в кресле старая темная эльфийка. Она смотрела на пламя, и курила трубку, окутывая себя дурно пахнущим дымом.
– Маласса хранит тебя, Марана, но твое зелье когда-нибудь иссушит твое тело, - с улыбкой начал разговор юноша.
Старая мегера вынула мундштук трубки из губ и выдохнула дым в сторону наглеца. Но она молчала, только цепкий взгляд черных глаз прощупал фигуру незнакомца, в лице ее что-то дрогнуло, показалось, что паучьи лапки шевельнулись у висков.
– Я не курю, и поэтому табака у меня нет, - серьезно добавил юноша.
– Но я припас для тебя мешочек славного иролланского, из окрестностей Фэйреллина, ты помнишь, там славный табачок.
И он протянул кисет старухе. Она хмыкнула:
– Хоть какая-то польза от этих предателей, да пожрет Маласса их души.
– И кости их пойдут на наши украшения, - согласился с ней юноша.
– Тебя не узнать, Марлек, - прищурила она глаза, толи в усмешке, толи в попытке лучше разглядеть юношу.
– Мать драконов пожрала мою душу, старая ты ведьма, но я помню тебя, - парень присел рядом и достал свою трубку.
– Я помню твой яд, Марана.
– Ты же не куришь.
– Я изменился, балуюсь, - он набил трубочку, достал уголек специальными щипцами, стоящими рядом с камином, прикурил.
– Найдется приют для странника?
– Чтоб ты сдох, чужак, - фыркнула мегера.
– Три плевка яда найдется для твоей пищи и вина.
– Я многое забыл, дитя тьмы, но я многое помню, старая ты мегера. Как поживает твоя внучка?
– Я тебе печень выгрызу! Ты явился взяться за старое, пройдоха? Убирайся, не рада я тебе, - сразу взвилась в крике старая темная.
– Что ты, что ты, и в мыслях не было, - отмахнулся от наговоров юноша.
– Это все в прошлом. Черная мать не одобрит такого безобразия. За честь своей внучки не беспокойся. Хотя, признайся, тебе было приятно посмотреть на нас, славные были времена.
– Ты сказал слова, чужак, - успокоилась мегера.
– Как мне тебя называть?
– Валериан Местер, всегда рад помочь старой боевой подруге, - кивнул юноша эльфийке.
– Слушай, а может мы с тобой повеселимся? Как в старые добрые времена, ты и я, и трупы врагов остывают, и скользко от остывающей крови под ногами.
– Не спеши, Местер, - покачала головой мегера.
– Комнату ты получишь, да хоть одну из тех, что так тебе нравились, с потайным выходом. Но насчет тебя я буду ждать распоряжения глаз клана.
– Отлично, я не таю лишнего, мои слова - твои слова. Меня должен сносно встретить старый паук Эрмалион, есть к нему новости со света.
– Эрмалион...
– мегера улыбнулась.
– Это сильная партия, малыш. Старый паук, это сильный игрок.
– Я проголодался, старая, пойду, гляну комнату, и вернусь, сообразишь перекусить чего вкусненького?
– Слизней нет, - сразу предупредила она.
– Нет в мире совершенства, обойдусь и без слизнячков, но для меня замаринуй пару мисок, пожалуйста, нравятся они мне.
– Тьфу, срамник, вечно ты в рот суешь всякую гадость.
– Слизни, классный гномский закусон, - сразу отбрил собеседницу юноша.
– Чтоб ты понимала... но с грибным винцом не то, совсем не то, согласен.
Одноглазый ловчий, с опаской взглянул на эльфийку:
– Я уверен в своих словах, повелительница. Чужак. Рыцарь. Из потерявших память. Он знает знаки наших воинских братств, он знает знаки сестер тьмы. Остановился в пещеры старой Мараны.
Ведьма улыбнулась своим мыслям, хоть какое-то развлечение сегодня, начало новых развлечений:
– Ты хорошо мне послужил, ловчий. И я тебя награжу, - и в тот же миг ее рука змеей метнулась вперед и утопила острие кинжала в зрячем глазе старого ловчего.
– Маласса заждалась тебя, низший, ступай во тьму смело.
Когда она вынула кинжал из раны, он на миг исчез из глаз и снова появился, уже с чистым лезвием, чтобы отправиться в ножны. Ведьма прикусила губу и чуть склонила голову, размышляя о своем. Потом она приняла решение и хлопнула в ладоши.