Герои забытых побед
Шрифт:
Вступая в должность, Баранов объявил нижегородцам, что будет вести приёмы по экстренным делам во всякий час дня и ночи. Каждый в случае надобности имеет право явиться к нему во всякое время и даже обратиться к нему по телефону, около которого даже ночью дежурил неотлучно один из чиновников.
Высокое назначение Баранова было с нескрываемым недовольством встречено его давними недоброжелателями, и в особенности адмиралом Поповым. В письме к великому князю Константину Николаевичу от 29 июня 1882 года Попов признавался: «Понятно, как мне грустно подумать, какая ответственность ляжет на Вашего племянника (речь идёт о великом князе Алексее Александровиче. — В.Ш.), если действительно в Шестакове обнаружится сходство с Игнатьевым, Барановым и тому подобными, которые ищут своей собственной популярности и ничего более».
В другом письме, от 15 июля 1882 года, он высказался ещё резче: «Баранов, на „Весте“, весьма натурально бежал от сильного неприятеля, а в понятиях народа оказался героем, победителем броненосца, способным градоначальником и губернатором; всего этого недостаточно, и нет сомнения, что его надо сделать министром, чтоб убедить всех, что он действительно мерзавец». Увы, предсказаниям ненавидевшего Баранова адмирала-кораблестроителя так и не суждено было сбыться.
Сегодня нижегородские историки единодушно считают, что Николай Михайлович Баранов был самым популярным губернатором за всю историю города. Но это стало ясно лишь по прошествии времени, а тогда нового губернатора Нижний Новгород встретил насторожённо… Кто знает, каков будет новый воевода?
«Закон, как бы точен он ни был, не может всего предусмотреть — те или другие случаи, в которых слепое применение общих приёмов может только принести непоправимое зло, — и смело думать, что в таких случаях дело местного начальника — брать на себя ответственную инициативу распоряжаться, не только не стесняясь мнениями и суждениями газет, но даже служебной ответственностью…» — объявил Баранов в своём первом указе. Этому правилу он оставался верен все годы своего правления в губернии.
Писатель-демократ В.Г. Короленко, лично знавший Баранова в его нижегородский период, так характеризовал его: «Это был человек блестящий, неглубокий, но энергичный, деятельный, решительный, готовый на всякий риск, если это могло обратить на него внимание, настоящий игрок по натуре, сделавший ставкой карьеру. Он живо чувствовал, что времена наступают переменчивые, что самодержавие дало трещины и почва под „существующим строем“ колеблется. Нетерпеливый и нервный, он предвидел, что в такие времена для людей даровитых и умеющих рисковать предстоят интересные шансы, и готовился».
Ещё одна характеристика, данная Баранову Короленко: «Талантливый администратор… игрок по натуре — он основывал свою карьеру на быстрых, озадачивающих проявлениях „энергии“, часто рискованно выходящих за пределы бюрократической рутины, всегда ярких и почти всегда двусмысленных».
Другой литератор той же эпохи дополняет Короленко: «Прибавьте ещё к этой характеристике умение произносить эффектные речи перед либеральными газетчиками, переменчивость характера (до непредсказуемости), заигрывание с „братцами-молодцами“ из толпы — и перед вами будет портрет нижегородского губернатора генерал-майора (так в тексте. — В.Ш.) Н.М. Баранова».
Разумеется, некоторые качества Баранова, данные ему Короленко и его сотоварищем по перу, достаточно субъективны, однако в целом оба они характеризовали Баранова, как действительно незаурядного человека, умевшего и возглавить, и вдохновить массы.
Вскоре Баранов действительно заставил о себе говорить, как о весьма решительном человеке, готовом во имя успеха дела переступать через закон. Это особенно ярко проявилось в неурожайное и холерное время 1891–1892 годов, когда только благодаря решительным и жёстким действиям Баранова удалось погасить эпидемию и спасти тысячи людей от голодной смерти. За одно это Баранов уже засуживает памяти потомков…
О «барановских временах» в Нижнем ходило много рассказов и анекдотов. Да и сам губернатор старался запечатлеть свои действия в прессе. Нижегородские газеты нашли в лице Баранова своего покровителя. Сам прекрасный публицист, Баранов как никто другой понимал важность и силу печатного слова. Именно в его бытность в Нижнем Новгороде была открыта отлично оборудованная типография. Издатели местных газет «Новое время», «Нижегородская почта» привечались Барановым, да и корреспонденты столичных газет, ежегодно собиравшиеся на Нижегородской ярмарке, не были забыты Николаем Михайловичем.
Одним из ценнейших качеств Баранова было умение передавать свою энергию подчинённым. Губернские чиновники считали его «электрической машиной, которая накаливает присоединённые к ней лампочки». Кстати, чтобы эти «лампочки» горели, Николай Михайлович большое значение придавал подбору штата сотрудников. Он всегда искал таланты, но в то же время был неразборчив в выборе. Поэтому на службу иногда попадали люди с весьма сомнительным прошлым — лишь бы был талант. Поэтому в конце концов он очутился окружённым «деятелями», действительно способными на всё, про любого из которых можно было сказать русской поговоркой: «и швец, и жнец, и на дуде игрец» — словом, «талант по всем статьям».
Кроме местных «талантов» ежегодно в Нижний командировались «таланты» столичные. А.П. Мельников писал: «Приезжал некто действительный статский советник. Я, состоявший в штабе Баранова, но обыкновенно живший в столице, — личность весьма сомнительного прошлого, позднее занимавшийся грязными предприятиями, участвуя, например, в компании содержателей развесёлого учреждения. Каждую ярмарку в распоряжение Баранова почему-то командировался ещё от военного ведомства молодой поручик К., который обязанностей никаких не нёс, вечно вертелся в приёмной, представляя собой нечто вроде личного адъютанта».
С девяти часов утра приёмная Баранова всегда была полна народа, причём были здесь и «приехавшие из столицы сановники-звездоносцы, зашитые галунами, и простые серые мужики или рабочие-грузчики с Сибирской пристани». Сам Баранов к этому времени давно уже был на ногах и, вернувшись с объезда ярмарки, вёл в своём кабинете приём докладов.
Завтракал он, по обыкновению, с целой компанией приглашённых — как «имеющих до него дело», так и личных приятелей. Нередко на этих завтраках можно было видеть знаменитого рассказчика Горбунова, который развлекал присутствующих рассказами, которые не исполнялись им со сцены для широкой публики.
Сам талантливый изобретатель, Баранов внимательно следил за всеми техническими новинками. Когда на ярмарке в 1896 году был представлен первый русский автомобиль конструкции Яковлева и Фрезе, Баранов был в полнейшем восторге. Он сам сел за руль и, подавая сигналы клаксоном, совершил круг почёта по ярмарочной площади. Собравшимся он заявил так:
— Многие сочтут меня мечтателем, но пройдёт совсем немного времени, и моторный экипаж станет таким же привычным средством передвижения, как лошадь. На нём будут ездить люди и возить грузы.