Герои зоны. Пенталогия
Шрифт:
Увидев перед собой отнюдь не бро Чингиза, он остолбенел, чем не преминула воспользоваться моя бывшая – острый мысок ее туфли врезался «азиату» в пах. Пискнув, сумоист осел на пол бесформенной оболочкой, из которой разом выпустили воздух. Я непроизвольно прикрыл свои причиндалы. Кулачок Милены врезался в висок охранника, милосердно лишив его сознания, а заодно и самойсамой мужской боли. После чего моя бывшая супруга – я все еще защищал «достоинство» – повесила на ручку снаружи кусок пластика с надписью «Не беспокоить». Дверь мягко закрылась.
– Ну и зачем? –
– А чтоб не беспокоили. – Милена покачала головой, якобы удивляясь моей тупости.
Проследовав к жалюзи во всю стену, она неспешно сложила створки в сжатую гармошку.
Моему взору открылось здоровенное окно, которое Милена без труда распахнула. В вымороженный кондиционером кабинет ворвались жар вавилонского лета и звуки большого города: рев клаксонов, ругань уличных торговцев, далекая сирена «скорой помощи»… Там, за окном, была свобода, до которой всегото четыре этажа вниз.
– Давай, Край, за мной. – Милена задрала ногу, каблук ее туфли скользнул по оконной раме, и моя благоверная, ойкнув, выпала из кабинета…
На площадку пожарной лестницы выпала.
Пока я метался в поисках потайного лаза, она нашла иной вариант. Воистину не стоит тратить время на сложные пути.
Тихотихо – не считая той ругани, когда я вляпался в голубиный помет – мы спустились на два пролета по ступенькам, сваренным из арматуры и листового металла. Надеюсь, табличка «Не беспокоить!» даст нам фору, и клубные «азиаты» не ринутся в погоню и не поднимут весь свой клан по тревоге, пока я не окажусь в самом их логове – на Барабане. Хочу попасть на аудиенцию к Ронину. Нам есть что обсудить…
Обнаружив, что последние два пролета лестницы отсутствуют, я не удивился. Привык уже, что тропу моей жизни судьба устилает вовсе не красными ковровыми дорожками, но битым стеклом, минами и рвами.
Пришлось прыгать. Асфальт больно приложил по стопам. Неужто сломал лодыжку? Но нет, все обошлось. Не утратив способности передвигаться, я так возрадовался, что забыл про Милену, все еще пребывающую наверху, – пригнувшись, побежал прочь от задворков клуба «Азия». Лишь ее обещание поднять крик заставило меня вернуться. Тяжесть тела, упавшего в мои объятья, едва не оборвала мне руки.
– Край, отпусти меня. Край, я сказала…
Пожалуй, я действительно замешкался с тем, чтобы поставить Милену на асфальт – метров двадцать ее пронес, попутно вырубив двух охранников, метнувшихся к нам от парковки. Это все изза выпивки, не иначе. Рефлексы притупляются, память сбоит, и кажется, что все в порядке, и вообще – любовьморковь. Я мотнул головой. К черту половые чувства! Надо Патрика отыскать.
Уже через минуту мы затесались в толпу, несмотря на поздний час текшую вдоль широкой проезжей части. Как известно, Вавилон никогда не спит. Чтобы поймать рикшу или такси, выбрались к самой дороге.
– Любимая, у тебя как с наличностью? Понимаешь, у меня все деньги в банке…
Милена криво улыбнулась с намеком, что да, очень даже понимает, и ладно уж, кинет подачку нищеброду. Я только собрался рассказать ей о глобальном экономическом кризисе и намекнуть, что деньги вообщето даю ей я, но все слова застряли у меня в глотке – по улице к нам катила кавалькада мотоциклов. Десятки разнообразных машин: от мощных чопперов, на которых разместили свои пивные животы солидные бородатые дядьки, до кроссовых уродцев и скутеров, управляемых молодежью в шлемах«горшках». Эти детишки еще не познали прелести бритья и толькотолько отведали байкерского чая – смеси из дорожной грязи, мочи и машинного масла. Именно таким напитком привечали новичков в той банде, с которой у меня когдато были деладелишки.
Как бы ничего особенного – ну мотоциклисты, и что? Мало ли в Вавилоне разного отребья? Много. Вот только на куртках тех ублюдков, что к нам мчались, было вышито: «Angels of Zone».
Так гордо величают себя парни из мотобанды Рыбачки Сони, моего старинного врага.
* * *
Палач едва не прозевал Краевого и его блудницу, тайком покинувших дом разврата.
Его отвлек звонок из больницы. Визгливый голос потребовал оплатить счета до конца недели, иначе… Палач вырубил планшет, прервав монолог, состоящий из угроз, на полуслове, и вскинул автомат. Опоздал. Парочка – оба юркие, как змеи! – проскочив через пихтовые заросли в какихто метрах от Заура, успела слиться с толпой.
Он едва не нажал на спуск, в последний момент заставив себя этого не делать. От напряжения глаза заволокло багровой пеленой. Его трясло. Правосудие едва не свершилось. Правосудие, о котором он мечтал столько лет… И все же чувство долга взяло верх, не дав открыть огонь. Ведь был риск зацепить мирное население, предлагавшее вкусную шаурму, теплые носки, погадать по ладони и просто топающее по своим делам.
– Они все грешники. Грешники! Надо было стрелять!.. – Заур провел ладонью по черепу. Обычно это успокаивало его. Но не сейчас. Слишком уж близко он подобрался к человеку, – нелюдю! – которого искал много лет.
Сунув АК под плащ, – «ингрэм» приятно оттягивал карман – он метнулся в погоню. Когото толкнул, ктото врезался в него, сзади раздался злой окрик… Заур не обращал на это внимания. Не отрывая взгляда от Края и его пассии, он ввинчивался в толпу.
И вот они рядом, доплюнуть можно, если сильно постараться. Стоят у самого бордюра, будто собрались ловить такси. А вот этого не надо, уехать им палач не позволит… Чтото неуловимо изменилось в их позах, будто они заметили опасность. Неужто засекли Заура?
Послышался рокот моторов – это на улицу, стремительно приближаясь, вырулила банда байкеров.
Самое время выхватить из кармана импортный пистолетпулемет, а «калаш» – изпод плаща, и разрядить сразу два магазина в Макса Края. И ничего, что Заур терпеть не может стрелять в спину, и пусть он наверняка уложит заодно жену преступника!.. На миг его взгляд остановился на блондинке. Она – самая развратная, но и самая прекрасная женщина на свете. Он это понял, когда впервые увидел ее волнующую, сбивающую с толку красоту.