Герои зоны. Пенталогия
Шрифт:
Переступив через труп Марго, Вождь спешит к «мустангу».
На ходу он снимает с себя халат и колпак. И то и другое все еще безукоризненно белое, ни единого алого пятнышка.
– Спасибо, сдачи не надо. – Вождь берет шаурму, заботливо упакованную в полиэтилен, измазанный изнутри кетчупом и майонезом.
Война войной, а обед по расписанию, как любил говорить отец, и Вождь с ним целиком и полностью согласен. Ревет мощный движок «мустанга». Машину чуть подбрасывает, когда колеса наезжают на то, что еще недавно было возбуждающей рыжеволосой девушкой.
Вождь впивается крепкими зубами в фастфуд.
По подбородку течет горячий мясной сок.
* * *
Для меня увиденное у пропускника «Мохнач» не было в новинку.
Чудо-следопыты подобное тоже частенько наблюдали в ЧЗО.
А вот бедолагу Панка явно смутила десятиметровой высоты бетонная стена – нет, Стена! – с вынесенными поверху стальными опорами, обтянутыми колючей проволокой. Он даже дышать забыл, вытаращенными глазами рассматривая это грандиозное сооружение. Да и бронированные ворота, ведущие на Полигон, мощью были под стать Стене. Над воротами – по обе стороны от них гнойными прыщами вздулись крытые вышки с пулеметными турелями, способными вести огонь по целям то ту и по эту сторону Стены.
Не скрываясь, за приближением «Вепря» наблюдали в прицелы вооруженные до зубов бойцы ВС Украины в брониках и касках с забралами. Прикинув на глаз, я решил, что их тут не меньше взвода. И это только те, кто конкретно сейчас на боевом дежурстве. Если б кому из доблестных воинов показалось-померещилось только, что мы подозрительные какие-то, не так с нашей тачкой что-то, этот «кому-то» тотчас открыл бы огонь. Не просто имел право, но обязан был так поступить!
Так что не стоило даже питать иллюзий насчет прорваться с боем на Полигон. Сорвись мы в атаку, и нас бы вмиг измолотили два «Корда» [94], а получившийся фарш зажарили бы «Балканы» [95], у которых застыли в напряженных позах гранатометчики.
Поэтому очень правильным считаю то, что наш джип буквально прополз с улиточной скоростью последние метров тридцать до полосатого шлагбаума, преграждающего дорогу к воротам. А еще Турок не просто остановил машину, не добрав считаные сантиметры, но и заглушил движок, демонстрируя нашу безграничную покладистость. После этого все дружно уставились на меня, в священном ужасе ожидая, что я устрою концерт, подобный тому, которые состоялся у КПП Дворца Спорта. Они просто не знали, что Макс Край не дает по два представления в день, у меня такой принцип.
Из бетонного здания, располагавшегося рядом, метрах в пяти, вышел усатый майор, вооруженный укороченным АК-74У. Сотую серию у нас традиционно не жаловали. На его камуфляже, таком же, как у нас, не было нашивок, так что установить принадлежность к роду войск не представлялось возможным.
– Вот наши документы, – Турок опустил стекло и протянул майору бумаги.
Тот никак не отреагировал на пачку макулатуры, заверенную подписями и печатями, неотличимыми от настоящих. Глядя как бы в сторону, майор сцедил сквозь зубы:
– Майор Максимов меня зовут. Всем выйти из машины.
– Эй, коллега, зачем ты так? – Орфею, как и мне, не понравился тон снисходительно-презрительный местного офицера, возомнившего себя большим боссом и вершителем судеб. – Мы ведь тоже на службе. У нас задание от самого министра обороны!
Упоминание высокого киевского начальства неопознанного майора-усача не впечатлило. Он лишь пожал плечами, как бы говоря: «Ну что ж, вы сами виноваты». И я понял, что только он сделает шаг обратно к зданию, – а он уже наметил движение, подался всем телом – и нас тут же уничтожат его подчиненные.
– Быстро всем выйти из машины! – рявкнул я и первым выскочил из «Вепря».
Через миг снаружи оказались и чудо-следопыты. Один только Панк чуть замешкался, чем заслужил презрительный взгляд от майора и несильный, но болезненный тычок от меня.
– Вы откуда такие красивые, а, господа? – все так же глядя мимо нас, поинтересовался майор и предельно ясно положил руку на автомат.
– Господа все в Москве, – буркнул в ответ Турок, чем, к моему удивлению, заслужил одобрительный взгляд майора-усача.
– В последнее время участились случаи незаконного проникновения на территорию Полигона, – глядя на Турка, заявил майор, – поэтому я имею право и обязан усилить бдительность. Итак, повторяю вопрос: где располагается гарнизон двадцать пятой бригады?
Однако ловок усатый: я и не заметил, как он изъял у Турка бумаги и успел их не только просмотреть, но и, проанализировав, подготовиться к допросу.
Турок с Орфеем переглянулись, у Панка отвисла челюсть.
– В третий раз спрашивать не буду, – в голосе майора отчетливо прозвучала угроза.
– Пэгэтэ Гвардейское, Новомосковский район, Днепропетровская область, – отбарабанил я, не дожидаясь, пока кто-нибудь из моих спутников сморозит глупость, из-за которой нас расстреляют на месте без попытки к бегству.
Благодаря точному ответу теперь и я удостоился взгляда:
– Товарищ полковник, а где вообще воевала бригада? Просто интересно узнать.
Ага, а диалог-то у нас, считайте, налажен. А значит… Вот что на моем месте сделал бы настоящий матерый вояка, на совести которого десятки, если не сотни, загубленных бестолковыми приказами душ? Однозначно вспомнил бы о субординации – у меня на погонах звезды круче, чем у усатого – и осадил бы зарвавшегося майора.
– Во-первых, не воевала, а участвовала в миротворческих операциях, – скорчив на лице такую мину, что ей можно танковые дивизии подрывать, начал свой нагоняй я. – Во-вторых, это военная тайна. – Напрасно я сказал о тайне. Майор тут же напрягся, решив, видно, что чужак увиливает от ответа. Так что мне пришлось сменить гнев на милость и выдать как на духу: – Ну а в-третьих, вам, как офицеру, я могу сообщить: в Афганистане мы резали талибов, как тех свиней, в Косово было весело, а в Ираке – скучно, ну а в Сьерра-Леоне и Либерии бабы страшные, туда лучше не попадать. – После чего я шагнул к майору – получилось неожиданно для него, он не успел отступить – и, панибратски хлопнув по плечу, подмигнул и предложил: – Слышь, земеля, давай затянем уже наш любимый марш «Двадцать пятая бригада»?!