Героическая тема в русском фольклоре

Орлов Александр

О Чуриле рассказывают чудеса: он проживает недалеко от Киева, где-нибудь на Почай-реке или на реке Суроге и т. д. Он несметно богат и необычайно хорош собой. Владимир отправляется к Чуриле, причем не всегда бывает ясно, едет ли он судить его или полюбоваться на его красоту и богатство. Иногда он берет с собой и Апраксу. Владимира встречает отец Чурилы — старый Пленко. Он показывает ему свои сказочно красивые и богатые палаты. Сравнений с Киевом не делается, но все же ясно, что Пленко и Чурила живут богаче, чем Владимир. Устраивается пир с изысканными блюдами. Тем временем со своей многочисленной дружиной, одетой в золото и серебро, появляется и Чурила. Владимир принимает его за иноземного короля. О суде над Чурилой уже нет и помину. Чурила богато одаривает

Владимира: шубой или соболями, которые выносятся в драгоценных ларях. Апраксии он дарит золотую камку. Очарованный Владимир зовет его с собой в Киев, и Чурила едет.

В Киеве у Владимира Чурила занимает разнообразные должности. Он служит в стольниках. Он так хорош собой, что сама Апракса заглядывается на его красоту. Разрезая блюдо, она смотрит на Чурилу и ранит себе палец. К великому смущению и неудовольствию Владимира она просит его дать Чуриле должность постельничего. Эту должность ему обычно не дают, а делают его «ласковым зазывателем» или «позовщиком». Он должен зазывать гостей на пир. Эту должность он и исполняет. Чурила так хорош собой и так хорошо одет (наряд его описывается подробно), что в Киеве, когда он идет зазывать гостей, на него из-за заборов заглядываются девушки, а из окон — молодухи. Когда он проходит мимо старух, старухи грызут зубами свои костыли. [168]

168

Чурила и князь: К. Д. 18; Кир. IV, 86; Рыбн. II, 168, 179, с. 463, сноска; Гильф. 223, 229, 251; Пар. и Сойм. 1; Сок. 204, 243, 252; ср. также Крюк. I, 57.

Такова эта замечательно яркая, веселая, богатая бытовыми подробностями былина. В чем состоит связь этой былины с былиной о Дюке, мы увидим ниже. Связь эта — самая непосредственная.

Былина о приглашении Чурилы лишь условно может быть отнесена к героическому эпосу. Она не содержит никакой борьбы, не обнаруживает она также сатирических целей и по существу должна быть отнесена к песням балладного типа.

Другая песня о Чуриле представляет собой уже чистую балладу. Чурила забирается в дом старого купца Бермяты и, пока купец в церкви, забавляется с его женой. Конец этой песни иногда бывает трагическим, но в целом песня скорее напоминает веселую скоморошину, чем былину. Песня эта дополняет образ Чурилы, щеголя, красавца и соблазнителя женщин.

Белинский восхищался образом Чурилы. Сравнивая его с Дунаем или Иваном Годиновичем, которые жестоко казнят своих жен, он отмечает рыцарское отношение к женщинам со стороны Чурилы, видит в нем образ гуманный. В его отношении к женщинам нет ничего грубого, былины о нем отличаются сдержанностью тона. «А между тем он не неженка, не сентиментальный воздыхатель, а сильный могучий богатырь, удалый предводитель дружины храброй». Он «не неженка запечный, не беззубый и бескостный лев нашего времени». [169]

169

В. Г. Белинский. Соч., т. VI, с. 397–399.

Теперь мы знаем, кого в церкви рядом с Владимиром встречает Дюк. Чурила же в лице Дюка встречает соперника.

Состояние и чувства Чурилы никогда не описываются, так как былина вообще никогда не останавливается на чувствах своих героев. Но совершенно очевидно, и это становится ясным из дальнейшего, что Чурила уязвлен чувством ревности. Появился «щап», который явно превосходит его, Чурилу, занимавшего первенство по Киеву. Поэтому он пытается оклеветать Дюка. Чурила замечает (это замечают и другие), что Дюк все время поглядывает на свое платье или на свои сапожки. Отсюда Чурила заключает, что он их мог украсть, что он одет в чужое, и эту мысль он пытается нашептать Владимиру.

Он

убил купца либо боярина, Надел платьев детина не видаючи, Все он, детина, на платье поглядывает. (Рыбн. 29) Он идет, на сапожки поглядывает. (Рыбн. 31) Есть (он) не молодой боярин Дюк Степанович, Есть-то халуина боярская: От боярина уехал — коня угнал, Угнал коня и шубу унес. (Рыбн. 172)

Но Владимир не придает словам Чурилы никакого значения. Они вместе с Дюком выходят из церкви. У церкви уже толпятся киевляне и глазеют на необычайного коня Дюка и на его убор.

Еще идя в церковь, Дюк присматривался к Киеву, и на обратном пути он беседует с Владимиром о городе.

Все ему в Киеве не нравится. Все нехорошо, потому что для Дюка это слишком просто и недостаточно изысканно. Киев, о котором говорили, будто он «на красы стоит», совершенно разочаровывает Дюка. Картина Киева, какая рисуется из разговора Дюка с Владимиром, полна глубочайшего интереса. Картина города, которая постепенно вырисовывается в былине, даже в мелких деталях отражает московский городской быт XVI–XVII вв. Это устанавливается сравнительным изучением источников, как будет видно ниже.

На все, что Дюк видит, он качает головой. Это качание головой начинается еще в церкви.

И столько Богу не молился, Сколько по церкви посматривает, И посматривает и сам почамкивает, А на князя Владимира взглянет, — Только головой пошатает, На Апраксию королевичну взглянет, — И рукой махнет. (Рыбн. 197)

Оказывается, что и Владимир, и Евпраксия одеты совсем просто. Он, Дюк, одет гораздо лучше них.

И у тебя, Владимир-князь стольно-киевский, Платье как у нас у самого бедного. Но и у тебя супруга Апраксия королевична, Так у нас этак бедная женщина средится. (Рыбн. 197)

На улицах Дюка поражает, что все в городе деревянное. Деревянные церкви Киева не вызывают восхищения Дюка.

Я слыхал от родителя от батюшки, Что Киев-град очень красив, добр есть, Ажно в Киеве да не по-нашему, Церкви-ты у вас все деревянные, У вас маковки на церквах всё осиновые. (Рыбн. 29)

Его поражают простые, деревянные, не резные ворота, а также и состояние дворов.

У вас ворота-ты сосновые, А на дворе хоть медведь ногу сломи. (Рыбн. 63)

Коновязи во дворах представляют собой простые деревянные столбы с лужеными кольцами, даже во дворе Владимира.

Но самое ужасное в Киеве — это состояние мостовых. Упоминаются три вида мостовых: земляные, деревянные, кирпичные. Ни один из этих видов не может его удовлетворить.